Когда мама шла вставать на учет, должно быть, хлопьями падал снег.
Врач, назначив ей какие-то анализы и получив их результаты, диагностировал маме токсоплазмоз. Это заболевание есть у каждого второго на планете, но в подавляющем большинстве случаев, как и у мамы, протекает бессимптомно, а потому она о нем ничего не знала.
Врач почему-то решила, что токсоплазмозом мама заразилась, скорее всего, еще до беременности, а потому аборт делать не надо. В противном случае нужен был бы аборт.
Ни у каких других врачей мама дополнительно консультироваться почему-то не стала.
Раньше времени состарилась плацента, а потому я родилась на тридцать пятой неделе с весом в полтора килограмма. Это меньше даже для моего срока.
Когда мама спросила: «Почему?»
Врачи лишь развели руками: «Из-за токсоплазмоза, больше не из-за чего».
Сутки я пролежала в кювезе, но сразу дышала сама и еще две недели провела в больнице, но просто в кроватке.
Теперь уже никто и никогда не узнает, действительно ли преждевременные роды спровоцировал токсоплазмоз, или же просто врачи не смогли установить истинную причину, а потому сослались на него как на палочку-выручалочку.
Мне то ли поставили ДЦП, то ли его подозревали, но благодаря платным массажистам я научилась держать голову, сидеть и ползать. В десять месяцев, как и положено аж доношенным детям, я пошла. К тому времени, как я стала осознавать мир вокруг себя и понимать слова врачей, ДЦП у меня – по крайней мере, официально – уже никакого не было.
Баксы, или Как я научилась говорить
Научить же меня говорить оказалось задачей со звездочкой.
Родители водили меня по врачам, проверяли слух, но в ответ получали только:
– Она слышит, всё понимает, еще заговорит.
Какой-то доктор заявил, что говорить я могу, но якобы не хочу, потому что не испытываю в этом потребности. Я не помню себя в том возрасте, поэтому не могу ни подтвердить, ни опровергнуть его гипотезу.
Мне почти исполнилось три года, но, судя по воспоминаниям близких, все странности в моем развитии тогда ограничивались тем, что я молчала и не играла с другими детьми. На второе, конечно, никто не обращал почти никакого внимания, потому что научиться говорить гораздо важнее.
Очередной врач порекомендовал близким логопеда, которая творит чудеса.
Когда мы пришли туда и я начала говорить на первом же занятии, родители разинули рты от удивления, а папа, который к тому времени уже развелся с мамой, уволился из армии и занялся бизнесом, еще согласился платить по счетам. Пожилая логопед принимала у себя дома и оплату брала исключительно в долларах (по словам мамы, для того времени это не было чем-то исключительным), но надо полагать, что ее услуги стояли далеко не три цента.