«Однажды цепи ослабнут», – прошипела она. – «И тогда я сожру тебя изнутри, как сожрала твою семью».
Кайден закрыл глаза. Образы той ночи всплыли против воли – мать, пытающаяся закрыть собой младшую сестру. Отец с мечом в руках, бесполезным против тени собственного сына. Кровь на стенах. Крики. А потом тишина.
Ему было двенадцать, когда Умбра впервые вырвалась на свободу.
– Моя семья мертва, – сказал он ровно. – Ты не можешь ранить меня тем, с чем я уже смирился.
«Но я могу попробовать».
Скрип половиц заставил обоих замереть. Кайден схватил меч, Умбра приготовилась к броску. Дверь приоткрылась, и вошла Лира.
– Я слышала шум… – Она осеклась, увидев боевые стойки. – Всё в порядке?
Умбра отшатнулась к дальней стене, и Кайден почувствовал её страх – металлический привкус на языке, холод в груди. За двенадцать лет сосуществования он научился различать эмоции тени.
– Утренняя разминка, – соврал он, опуская меч. – Как спалось?
– Не спалось. – Лира выглядела измученной. Грязное от пепла платье, спутанные волосы, красные от неплаканых слёз глаза. – Я всё думаю о… о них.
«Убей её», – шепнула Умбра. – «Сейчас, пока она слаба. Пока то, что внутри неё, спит».
Кайден проигнорировал тень. За годы он научился фильтровать её нашёптывания, оставляя только полезную информацию.
– Велана живёт в Старом квартале, – сказал он, убирая оружие. – Два часа пути, если не столкнёмся с патрулями.
– Орден всё ещё ищет нас?
– Орден всегда ищет таких, как мы. – Он накинул плащ, проверяя скрытые кинжалы. – Но после вчерашнего они будут особенно усердны. Ты готова?
Лира кивнула, но Кайден видел, как дрожат её руки. Шок от потери дома и друзей ещё не прошёл. Он знал это состояние – когда тело движется по инерции, а разум отказывается принять реальность.
Они вышли в предрассветные сумерки. Город ещё спал, но Кайден чувствовал напряжение в воздухе. Слишком тихо. Слишком мало теней на улицах.
– Держись ближе, – шепнул он. – И если я скажу бежать – беги.
Они двигались по переулкам, избегая главных улиц. Умбра скользила впереди, разведывая путь. Несмотря на взаимную ненависть, в моменты опасности они действовали как единое целое. Выживание важнее личных счётов.
– Можно вопрос? – тихо спросила Лира, когда они пересекали заброшенный рынок.
– Валяй.
– Как ты живёшь с ней? С Умброй?