Нет, это не умрёт. Серебряные струны
спустились к выходу, прильнувши к позвонкам.
Снег в морось перетёк, и сделались угрюмы
углы домов ещё до третьего звонка.
Был голос одинок. И в замершем пространстве,
боясь его спугнуть, сидели чуть дыша,
а после по Москве брели как иностранцы,
а впрочем, не числом огорчена душа.
А тем, что этот миг всё реже повторяем,
уходят ангелы, забрав с собой рожок,
и мы глядим им вслед, пока не замолкает
последний вздох, и звук, даже не звук – звучок.
А дальше – тишина. Ах, принц, ты всё
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀устроил,
чтобы не встать в конец цепи бредущих
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀вспять.
Но мы пока живём, нас, слава богу, двое,
а значит, есть, мой друг, с кем слушать
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀и молчать.