Монах, казалось, лопнет от негодования. Но Бальзар плавно встал и тому пришлось попятиться, чтобы удержать эльфа на достаточном для безопасности расстоянии.
Бальзар хмыкнул и быстро, но внимательно оглядел еще не тронутые ногами монахов края поляны, все дальше удаляясь от лагеря.
– Тебя как зовут-то? – чтобы разбить повисшую тишину спросил он у главного.
– Лит, – коротко, после тяжелого вздоха, бросил тот.
– Так вот, Лит. Ушел ваш парень сам. Никто его не тащил, видишь, – Бальзар указал на едва заметные, но все же довольно четкие во мху следы. – Может, надоело ему с вами ходить?
Лит стиснул зубы, прикрыв глаза. Подышал быком, но проговорил почти мирно:
– Может. Собираемся.
Исчезновение монаха, уверенного, что Едже это только сила, оказалось не последней неприятностью.
– А это забавно, – с веселым недоумением протянул Бальзар на очередную ругань Лита.
Оказалось, кто-то ночью поменял направления у мира. Нет, конечно, прежде все подумали, что этот кто-то перевязал лошадей к другому дереву. Но как оказались перенесены костер и лежаки, никто вспомнить не смог. Пришлось признать, что их вновь одурачили.
– Вот она странность! – радостно сообщил виноватому дереву, вместе с лошадьми переехавшему на север, Бальзар, заработав много разнообразных ругательств от монахов. Внешняя радость как всегда резонировала с внутренним беспокойством. Теперь он был не уверен, что сможет вовремя заметить чужую волшбу, и это несколько досадовало. Ощущение неправильности, что посетило его ночью, Бальзар запомнил и пометил себе мысленно реагировать на такое серьезнее.
Старик Крес улыбался в седые усы. Но так, слегка, чтобы монахи не приписали ему очередную ворожбу. А вот Миечка изучала крикливых мужиков с искренним восторгом. То, что они злые, она и сама знала, а то, что у них неприятности, старик рассказал. Так что девочка радовалась искренне.
Этот день дался тяжелее. Не радовало уже горячее солнце. Не забавляла веселая возня зверья. Монахи перли ломовыми через густой подлесок. Обливались потом в добротной одежке и кольчугах, но снять не пытались. Враг был здесь. Но никто не знал где. Видели иногда только как солнце, словно надутая кишка под ветром, летит по небу. Шли на запад, вернулись к югу. Даже предостережения Бальзара, что волшбу кто-то творит, не понадобились. И так все хорошо видно было, а помешать никто из них не мог. Ругань становилась злее и отчаяннее, шаги все медленнее. Наконец, задолго до ночи, Лит объявил привал.