Когда ее вели через центральный зал, по периметру которого на обоих этажах располагались двери камер, Табита чувствовала на себе взгляды других заключенных, и ей хотелось крикнуть им: «Это все сон! Я вас не знаю! Это ошибка!»
Она легла на койку и постаралась отключить голову, не прокручивать снова и снова в памяти события последних дней. Но все же это было лучше, чем мысли о том, где именно она находится сейчас.
Табита всю жизнь терпеть не могла лифтов. Она боялась застрять, боялась, что лифт сорвется. И всегда пользовалась лестницей. В Лондоне она возненавидела метро. Однажды в час пик поезд остановился между перегонами. Табита оказалась затертой среди множества потных тел. Динамики извергали лишь неразборчивые хрипы. Прошло пять, затем десять минут. На дворе стояло лето, и вскоре в вагоне стало жарко, как в сауне. Табита представила себе толщу глины и кирпичной кладки у себя над головой, набитый людьми вагон впереди, и такой же позади, и еще несколько таких же вагонов. И испытала неодолимое желание заорать как можно громче и ногтями, зубами прорывать себе дорогу на свободу. Она едва сдержалась тогда.
Теперь вместо вагона перед ней была камера: четыре шага в длину и три в ширину. Узкое зарешеченное окошко. Из окна виден обнесенный стеной двор. Колючая проволока. Дальше – холмы. Вчера Табите показалось, что там, на вершине, движется чья-то фигура. Наверное, кто-то гулял. А теперь снаружи царил мрак, и лишь свет от прожекторов прорезал темноту. Дверь камеры откроется только утром – от одной этой мысли Табита чувствовала себя погребенной заживо. Ей хотелось взывать о помощи, подобно той женщине, что разбудила ее воплями в ночи. Но кричать нельзя, можно лишь тихо поплакать. Однако если она заплачет, то уж точно не остановится. Да и соседка не одобрит.
Тонкое одеяло не спасало от холода. Табита подтянула ноги к груди и обхватила колени руками. Она пахла тюремным мылом и немытыми волосами. Табита зажмурилась и представила себе набегающие на скалистый берег морские волны. Но как она ни старалась отвлечься, мысли неумолимо лезли в голову. Снова издалека донесся крик, и за ним стук в дверь.
Невероятно, но ей все же удалось заснуть. Табита поняла это, когда соседка стала спускаться с койки. Сначала показались ее голые ступни с накрашенными ногтями и татуировкой в виде паука на лодыжке, затем обтянутые серыми лосинами голени. Черная футболка задралась, явив проколотый металлическим кольцом пупок. Потом Табита увидела обрамленное темными волосами гладкое овальное лицо. В ушах качнулись ободки серег. Девушка была не меньше шести футов росту, спортивного телосложения. На вид лет под тридцать, хотя судить сложно. Накануне Табита ее толком-то и разглядеть не успела – сразу забралась в постель и закуталась с головой в одеяло.