Глава 8. Питер – Тихополь
Если спросит Бог: «Чего ты хочешь, бро?»
Хочу забыть боль; я хочу на танцпол,
Где светит стробоскоп красным-синим —
И девочки красивые.
Господи, отвези меня…
ЛСП и Pharaoh – Амнезия
Гипертрофированные тени мужских фигур сочатся по облитому серостью дождя асфальту Невского проспекта. Их насквозь прокалывают острые огни проезжающих мимо машин. Пахнет бензином, осевшим на лужах радужными пленками, а еще скошенной травой и любимым запахом петербуржцев – бесконечной прогорклой сыростью, стелющейся на пиджаки и пальто вечно спешащих куда-то прохожих микроскопическими хрустальными подвесками дождевой люстры. Нева течет густыми черными волнами в своих бетонных тисках, освещаемая тусклым мерцанием насмешливой полной луны, едва пробивающейся сквозь угольную вату облаков.
Тихополь утопает в каком-то особенно домашнем, уютном рыже-желтом свечении закатывающегося в свою молочно-белую облачную постель провинциального солнца. Травы тихо отдаются в ласковые реки рук нежного вечернего воздуха. Эгоистичная южная жара сменила гнев на милость, ненадолго перевоплотившись в пьянящую сладость кроткого майского вечера.
Выкуривая далекие светлячки своих сигарет и одинаково торопливой походкой приближаясь к нервирующей ослепляющим дымом ультрамариновой вывеске и пульсирующему от битов танцевального трека зданию, двое о чем-то оживленно разговаривают. Дошагав до него, они втискиваются в пахнущую потом, хрустящими зелеными купюрами, дорогим алкоголем и сексом цветастую толпу, нагло проигнорировав стоящего на входе секьюрити. Деньги – это всегда универсальная карта клиента даже там, где она не требуется. Элита имеет полное право бросаться в омут разврата без предварительного разрешения.
В доме, к привычным звукам которого, вроде скрипа несмазанных дверей и микроскопических взрывов нагретого для жарки оладий масла и к которым четыре года назад добавился еще и один из самых счастливых – детского крика, тоже пахнет крепким табаком. Наталья, умиротворенно улыбаясь после все же увенчавшихся успехом попыток уложить неугомонную дочь, вносит в столовую блюда со свежеприготовленными составляющими ужина, и их ароматный дымок вступает в спор с сигаретным дымом, сливаясь в сочетание запахов, которое стоило бы назвать «реальный запах российского уюта». Она целует мужа в губы: