Что-то я увлекся. Пора возвращаться! Подхватив походный рюкзак с земли, я направился к свисающей с потолка трубе. Не стоит задерживаться в гостях у собственных воспоминаний: некоторые из них слишком вежливые, чтобы попросить тебя уйти.
2
Трубы вентиляции на корабле внушительных размеров. Внутри полно пыли и металлической стружки. Передвигаться приходится медленно. Одно неверное движение – и я труп. Фанатики повсюд! Они контролируют весь коридор, продовольственные склады, медицинские отсеки. Эхом до меня доносятся крики их жертв. Голод, страх и слабость мешают ясно мыслить. Хочется плакать, а уже спустя несколько секунд казнить каждого, кто следует за Римом. На руках начинают копиться ссадины, рюкзак все тяжелее, случайный хлопок коленом о металлическую пластину вводит меня в оцепенение. Спустя двадцать минут я выдыхаю с облегчением и продолжаю двигаться вперед. Пронесло. На этот раз!
Перед тем как вернуться в бункер, я должен какое-то время бродить по коридору, ширину которого можно сравнить с футбольным стадионом. Это одно из сотен правил Филипа. Никто не должен узнать, где мы прячемся. Мой маршрут проходит через старые, дугообразной формы кабинеты бригадиров. Сделав несколько петель в маршруте, возвращаюсь в коридор. Ничего подозрительного, за исключением одного сомнительного звука. Будто кто-то скрипит зубами прямо под моими ногами. Опустив голову, я начал вслушиваться. Под решетчатым настилом определенно кто-то был!
Без резких движений я достал из рюкзака две трубы с резьбой на концах и самодельный нож. Ловко соединил трубы и вставил рукоять ножа в отверстие. Получившаяся конструкция напоминает копье. Раздался звон падающих на землю шурупов. Небольшой участок настила рухнул вниз, и из образовавшегося отверстия выбрались трое подростков лет пятнадцати. Грязные и босые.
Я смотрел на каждого по очереди. Два парня и одна девчонка. Все трое еле живые. В синих комбинезонах на голое тело и с разбитыми лицами. Каждый демонстрировала истощение по-своему. Один из парней, самый высокий, не переставая дергал плечом и все время плевал в пол. У второго не было левого глаза. Он скрипел зубами, время от времени высовывая язык. Девчонка громко дышала и, кажется, хотела что-то сказать, но никак не могла собраться с силами. Их тощие руки тянулись к земле, синяки под глазами намекали на бессонницу.