Исследованием корпорации могут заниматься экономика, социология или право; но исследованием ее деятельности в соотношении с целями людей и влиянием на их благосостояние, а также ее оценкой как блага или зла занимается этика.
Джон Дьюи и Джеймс Хейден Тафтс, 1908 г.[7]
Почему некоторые люди получают непропорционально большую долю дохода и богатства? Французский экономист Тома Пикетти в своей книге «Капитал в XXI веке» изображает эту проблему в довольно старомодной манере, как перетягивание каната между трудом и капиталом. Его главный тезис заключается в том, что неравенство растет потому, что ставка прибыли на капитал, присваиваемой в непропорциональном объеме богатыми, превосходит уровень роста продукции и дохода. Такой была ситуация в конце XIX в., и такой же она стала в начале XXI в. В результате, по словам Пикетти, «капитализм автоматически создает нетерпимое, произвольное неравенство и ставит тем самым под удар меритократические ценности, которые лежат в основе наших демократических обществ»[8]. Это, по его мнению, самый главный вопрос. И возразить ему трудно.
Краткая история неравенства в XX в.
Неравенство можно оценить несколькими разными способами, определяемыми тем, на чем именно мы сосредоточиваемся – богатстве, сбережениях или доходе. Неравенство в доходах иллюстрируется подсчетом доли общего дохода, которая приходится на богатейший 1 % населения. В таких англосаксонских странах, как США и Великобритания, в XX в. динамика этого показателя демонстрирует четкую U-образную форму: уровень неравенства был весьма высок в начале века, к 1970-м годам он спустился к более умеренным величинам, а затем снова стал расти в 1990-х и в начале XXI в.[9]
Конец XIX в. в США историки называют «позолоченным веком», что является сатирическим наименованием, отсылающим к одноименной книге Марка Твена, то есть к позолоте экономического успеха, который обогатил одну часть населения, но при этом замаскировал обнищание других слоев. Для социологов того времени этот термин был ругательным, поскольку он обозначал эпоху материалистического успеха, совпадающего с крайней нуждой[10]. Журналист и историк Саймон Хеффер назвал соответствующий период истории Британии «эпохой декаданса»