«Мелвилл» тем временем процветал. Оптимистические послевоенные годы оказались счастливым временем для индустрии моды. В Париже модели haute couture Кристиана Диора открывали новую эру в моде. Розалинда искала возможности принести пользу компании. Рядом с «Мелвиллом» располагалась фабрика, которая во время войны изготавливала парашюты. Розалинда решила купить ее и производить шелковые шарфики и пальто того же высокого качества, как и обувь «Мелвилла». А на кожевенной фабрике начали выпускать сумочки и чемоданы.
В 1951 году Розалинда снова забеременела. Поползли слухи. Все подозревали, что Эдуард после возвращения не переступал порога ее спальни, но кто знает. Родила она в начале следующего года. На этот раз роды были долгими и мучительными. Если Уильям рвался на свет божий, второй сын был слабеньким, худеньким и желтушным. Она назвала его Пирсом. Через десять дней после родов она вернулась к работе.
Пять лет спустя умер бедняга Эдуард. В некрологе «Таймс» появилось заключение судмедэксперта о кончине вследствие несчастного случая. Благодаря связям Мелвиллов никто не пронюхал о том, что Эдуард вышиб себе мозги выстрелом из именного револьвера. Розалинда не плакала. Трудно лить слезы по тому, кто, в сущности, был мертв уже более десятка лет.
Похороны прошли морозным февральским днем. Вопреки совету врача уже слабый Оливер настоял на том, чтобы присутствовать на похоронах любимого сына. Через два дня он слег с воспалением легких.
Задолго до конца Оливер понимал, что умирает. Лежа на простынях от «Портхолт» на кровати с пологом в Олдрингеме, кашляя и отхаркиваясь, в последние дни он думал об оставшихся сыновьях. Он не видел их много лет. Чувствуя, что жизнь подходит к концу, он хотел загладить вину. Оливер попросил Розалинду с ними связаться. Она пообещала.
– Приедут? – с надеждой спрашивал он каждый день.
– Завтра, – отвечала она, протирая губкой его лоб. – Завтра они будут здесь.
Он протянул неделю, ожидая сыновей, одинокий, напуганный, сбитый с толку тем, что никто, кроме Розалинды, его не навещает. На восьмой день он скончался. Только тогда Розалинда написала его сыновьям. Ей не хотелось рисковать: вдруг он изменит завещание в их пользу.
Теперь семейное предприятие принадлежало ей одной.
Но и на этом Розалинда не успокоилась. Насчет компании у нее были большие планы. Ей хотелось не просто сохранить бизнес для Уильяма, но расширить и приумножить. До этого времени Розалинда воздерживалась от пошива модной одежды, зная, что у «Мелвилла» нет шансов конкурировать с парижскими домами моды. Но шестидесятые принесли радикализм и сексуальное раскрепощение, а вместе с ними и революцию в моде. Дорогая, чопорная haute couture впала в немилость. Писком моды стала более дешевая, ультрасовременная готовая одежда, отражавшая веселье и волнение улиц. Мэри Куант