Потому не удивительно, что был уверен: где-то меня ждёт собственное золотое Эльдорадо. Разумеется, для начала нужно пошастать по джунглям-болотам, подраться с чудищами и людоедами. Потом обнаружу пещеру или мрачный подвал в замке, где сундуки ломятся от драгоценностей… Житуха, конечно, наладится, и я буду купаться в роскоши и славе. Winner takes It all[18], не так ли?
Ещё точно был уверен, что дух наш обретается вечно, перебираясь из одного существа в другое. Потому в далёкие века я наверняка был конкистадором, пиратом или наёмником, на худой конец – ушлым купцом. Вероятно, пёрся где-то по горам-лесам-пустыням, либо болтался под белым парусом в морях-океанах.
Потому замутить – это по-моему! Уже в детстве организовывал прогулки в так называемый «зоопарк». Собирал ребятню, строил их паровозиком, и – вперёд! Мы бродили по Сарепте, наблюдая через забор бытие кур, гусей, коз и поросят. С печальнным видом втюхивал малолетным экскурсантам о тяжкой доле в клетках братьев наших меньших. Заодно грузил познаниями из журнала «Юный натуралист», который специальн выписывала мамуля, видя мою ЖИВУЮ ЛЮБОВЬ к живности.
– Вот жили бы они на воле, им было бы хорошо. Курочки и гуси могли бы летать, а свиньи не были бы такими жирными.
– Зачем им люди? – проводил я далее подрывную деятельность. – Чем для них это кончается? Их же режут! И мы их, бедненьких, едим.
Малышня так впечатлялась моими побасками, что дома впадала в истерику и отказывались жевать противное мясо. Моё просветительство шло им на пользу. Зато их родители смотрели на меня с серьёзным сомнением. Нутром, по-видимому, ощущали иномышленника в нормальном обществе. Правда, сам я никогда не отказывался от скоромного (которое, впрочем, редко бывало на столе).
* * *
Дальше больше. Собирал подросших сверстников в культпоход в Заканалье, что за несколько километров от нашего посёлка. Шарились бог знает где, пока не добирались до моста через Волго-Донской канал. Минуя на Судоверфи Т-34 на постаменте, я с гордостью заявлял:
– Мой дядя Коля делает такие штуковины на заводе.
Ребятня верила до поры, до времени. Пока кореш Генка не возник:
– Сейчас на судоверфи танки не делают! Одни корабли.
– Много знаешь, – взъерепенился я. – Танки делают в секретном цеху.
Эту страшную-престрашную тайну я узнал от дядьки Коли. Он со смехом рассказывал дружкам, как работники цеха подписывались, будто никому не расскажут, чем занимаются. Да вот незадача: когда боевые машины ставили на железнодорожные платформы, то сверху накидывали чехлы в форме… танка. И не надо быть Штирлицем, что догадаться о секретной продукции Судоверфи.