– Разве брат вам не рассказывал, что с ним произошло? Насколько мне удалось выяснить, именно вы нашли его…
– Рассказывал? – как и всегда, при воспоминании о том моменте, я не смогла сдержать злость и стиснула кулаки. – Рассказывал? Знаешь, с выбитой челюстью не особо поболтаешь! Да он с год вообще почти не говорил и вел себя как затравленный зверек! А после мы никогда не поднимали эту тему, поскольку он очень болезненно на нее реагировал.
– Вот как… Простите, этого я не знал, – его миловидное лицо исказила гримаса боли, и мне стало неловко за эту необоснованную вспышку гнева.
– Его кто-то здорово избил, скорее всего, чтобы отобрать одежду, он был почти голый и…
Продолжить я не смогла. Хорошо, что зубы у людей могут вырастать заново, иначе мой братишка до сих пор бы жевал одними деснами. То, что с ним сделали, было бесчеловечно.
– Понятно. Еще раз прошу прощения, что всколыхнул в вас эти воспоминания.
– Не стоит. Лучше объясни мне наконец, почему он оказался не в храме, а на окраине человейника? И каким боком ты во всем этом замешан? Насколько я знаю, дэвы не нисходят до общения с.… – чуть было не ляпнув «с едой», я вовремя исправилась и закончила иначе, но от шпильки все же не удержалась. – С короткоживущими.
– Это не совсем верно, но в одном вы правы: Николас не из простой семьи. Разве фамилия Роллингстоунз вам ни о чем не говорит?
Я даже остановилась, не веря собственным ушам и всплывающим в мозгу ассоциациям. Одно из могущественных и богатейших семейств империи. Чуть ли не первые, кто присягнул на верность магам. Имперские псы, из поколения в поколение преданно служившие своим хозяевам, за что и поплатились. В конце концов, их род попросту иссяк. Мужчины погибали раньше, чем успевали обзавестись потомством, пока не остался последний носитель родовой печати. Герцог Роллингстоунз, еще на момент моего обучения, был стар, уродлив, жесток и помешан на желании оставить после себя наследника. Именно так описала его мадам Жоржетт, давая краткую характеристику по персоналии. Но и без ее уроков об этом индивиде было известно каждому столичному резерванту. Роллингстоунз был одной из излюбленных тем для сплетен и будоражащих кровь слухов. Поговаривали, что этот монстр в человеческом обличии обожал развлекаться публичными пытками, а его хобби было охота на людей. Но больше всего в человейниках любили посмаковать подробности гибели очередной молодой супруги старого герцога, так и не сумевшей родить ему сына.