– Дело крайне неприятное, Шерлок, – начал Майкрофт, его голос звучал ровно, но в нём угадывалась едва заметная дрожь, которую мог уловить лишь тот, кто знал его по-настоящему хорошо.
– Как и любое, которым вы, Майкрофт, решаете заняться лично, – спокойно заметил Холмс, снова усаживаясь в кресло. Его движения были неторопливыми, но таили в себе скрытую энергию, готовность к действию.
Ватсон, сидящий в кресле напротив, внимательно наблюдал за старшим Холмсом. Он знал: если этот человек, известный своей скрытностью и влиянием, потрудился лично прийти на Бейкер-стрит, значит, вопрос действительно важен.
– Кража, разумеется? – Холмс лениво потянулся за трубкой, его движения были плавными и выверенными, как у кошки, готовой к прыжку.
– Да. И не простая, – Майкрофт сделал паузу, его взгляд стал более пристальным, проникающим. – Пропало письмо.
Шерлок Холмс поднёс к губам мундштук, но так и не затянулся. Его глаза сузились, и он внимательно, испытующе посмотрел на брата.
– Любопытно.
Майкрофт пристально смотрел на него, сохраняя на лице абсолютную непроницаемость.
– Оно исчезло из сейфа в клубе "Диоген".
Тишина повисла в комнате, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине. Ватсон нахмурился, сведя брови на переносице.
– Позвольте, Майкрофт, но я всегда считал ваш клуб местом, где любое любопытство считается дурным тоном, – сказал Ватсон, и в его голосе звучало искреннее недоумение. – Как же могла произойти такая дерзкая кража?
Клуб "Диоген" был известен как самое закрытое место в Лондоне. В нём не приветствовались разговоры, а посторонним вход был строго воспрещён. Это было убежище для тех, кто ценил уединение и тишину, где каждый мог насладиться покоем, не опасаясь назойливого внимания.
– Именно это и делает дело столь сложным, – Майкрофт поправил манжеты, его движения были точными и выверенными, как всегда. – Сейф не был взломан. Замок остался в целости. Но письмо исчезло.
Холмс медленно выдохнул дым, сохраняя спокойствие на лице, но в глазах его мелькнуло острое любопытство.
– А кому оно принадлежало?
– Сэру Генри Дугласу, – ответил Майкрофт.
Ватсон удивлённо приподнял брови.
– Дипломат, вернувшийся из Франции?
– Он самый, – подтвердил Майкрофт.
– Какой характер имело письмо? – спросил Холмс.
Майкрофт покачал головой.
– Чрезвычайной важности.