– Сними с него защиту. Пусть глашатаи объявят награду за его голову.
– Принято.
– И отключи все квестовые сообщения. Оставь только системные.
Он замолчал на секунду, глядя в потолок, словно размышляя о чём-то большем.
– И ещё кое-что.
– Да?
– Отправь к нему квестовую пикси. Он это заслужил.
– Хочешь опробовать нативные задания?
– Именно. Представь: никаких всплывающих окон, никакой подсказочной мишуры. Только игровой процесс, только чистый опыт. То, к чему индустрия шла десятилетиями. Мы почти у цели.
– Надеюсь, он справится, – сказала она, вставая.
– Я тоже. Очень надеюсь, дорогая. Очень.
Когда девушка ушла, Кейн остался один. Он не спал уже двое суток – держался на стимуляторах.
Переход на новые маски с поддержкой запахов вызвал ажиотаж, и мелкие баги приходилось устранять на ходу. Он лично курировал почти все ключевые патчи. Репутация компании была безупречной – такой же должна оставаться и впредь.
Без ведома совета он запустил эксперимент: разослал приглашения стать живыми NPC. От «гостей» требовалось одно – просто жить в мире игры, а если игрок подберёт верную линию диалога – выдать задание. Он отправил их в крупные города, снабдил подсказками несколько ключевых гильдий и поручил Митчу следить за процессом.
Свою часть он выполнил. Теперь – отдых.
Кейн забрался в медицинскую капсулу. Нужно было вывести токсины и восстановить ресурсы. Четырёх часов регенерации достаточно. А может, даже слишком.
Времени на отдых почти не оставалось. Я выстраивал режим как часы – пятнадцать часов в игре, короткие перерывы на еду, воду, разминку. Последний заход короче остальных, потом ужин, душ, восемь часов сна. Холодный, механический цикл. Организм пока справлялся.
Первые дни я держался в тени. Оглядывался. Привыкал. Помогал гоблинам – таскал воду, чинил заборы, учился ремеслу. Привыкал к тому, что они смотрят как на странного. Не чужого, не врага. Просто – лишнего.
Деревня стояла в низине, словно приглашение на бойню. Слишком уязвима, слишком открыта. Сиг это понимал. Старый гоблин готовил своё племя к возвращению в шахты – те самые, что когда-то принадлежали им. Сейчас они стали ничейной землёй, серой зоной, где смерть – обычное дело. Люди хотят её, тролли тоже. Потому что там мифрил.
Я выходил туда по ночам. Один. Вглядывался в темноту. Шахта была под контролем троллей. Высокие, покрытые чешуёй, как древние крокодилы, с глазами без блеска и клыками, которые алхимики бы купили за золото. Но и у них было слабое место – под рёбрами. Мягкое, уязвимое. Как у всех.