Глава 2. Габриэль Красвеллер
А теперь я начну свою историю. Прошло более тридцати лет с тех пор, как я начал свою пропагандистскую деятельность в Британнуле. Мы были малочисленным народом, и в то время еще не получили благословения в виде обособления; но мы были, как мне кажется, необычайно сообразительны. Мы были настоящими сливками, так сказать, снятыми с молока жителей более обширной колонии, которые сами были одарены интеллектом превышающим нормы. Мы были элитой избранного населения Новой Зеландии. Пожалуй, я могу сказать, что ни один народ, столь хорошо образованный, никогда прежде не брался за формирование новой государственности. Сейчас мне почти шестьдесят лет – я близок к тому, чтобы отправиться в колледж, который, увы, никогда не будет открыт для меня, – и мне было почти тридцать, когда я начал всерьез задумываться об Установленном сроке. В то время моим самым дорогим другом и самым надежным компаньоном был Габриэль Красвеллер. Тогда он был старше меня на десять лет, и поэтому в настоящее время, если бы колледж был готов к приему, его можно было бы смело поместить туда. Он был одним из тех, кто привез в колонию овец-мериносов. С большими трудами и затратами он вывез из Новой Зеландии небольшое стадо отборных особей и с самого начала добился успеха. Он приобрел земли в Литтл-Крайстчерч, в пяти-шести милях от Гладстонополиса, и проявил большую рассудительность при выборе участка. Более прекрасного места, как оказалось, для производства говядины и баранины, а также для производства шерсти, найти было бы невозможно. Все, что нужно человеческой натуре, имелось в Литтл-Крайстчерче. Ручьи, орошавшие землю, были чистыми, быстрыми и всегда полноводными. Травы отличались особенным обилием, а старые английские фруктовые деревья, которые мы привезли с собой из Новой Зеландии, росли там с таким буйным плодоношением, какого, как мне сказали, не знает и родная страна. Он привозил яйца фазанов, икру лосося, и молодых оленей, и черных петухов, и тетеревов, и этих прекрасных маленьких олдернийских коров размером не больше собаки, которые, когда их доят, не дают ничего, кроме сливок. И все эти блага развивались у него на редкость успешно, так что о нем можно было сказать, что его корни попали в благоприятные места. Но сына у него не было, и потому, обсуждая с ним, как это бывало всякий раз, вопрос об Установленном сроке, я пообещал ему, что, когда наступит день его ухода, именно мне доведется передать его на попечение священного колледжа. Он женился еще до того, как мы покинули Новую Зеландию, и был бездетен, когда обустроил для себя и своей жены усадьбу в Литтл-Крайстчерче. Но там, через несколько лет, у него родилась дочь, и я должен был помнить, когда обещал ему этот последний дружеский акт, что муж этого ребенка будет обязан с сыновним почтением исполнить для него ту службу, которую я обязался выполнить.