И я мог. С каждым днем – чуть увереннее. Чуть меньше хромоты. Ортез все еще щелкал, все еще напоминал о себе тяжестью и ограничением, но он стал моим. Моей силой. Моей возможностью быть К9 Омегой, а не калекой на коврике.
Вечерами был Массаж. Его делал сам Сержант. Его сильные, натруженные руки разминали мышцы вокруг раны, выше и ниже ортеза. Сначала было больно. Я рычал от протеста. "Терпи, солдат. Надо," – его голос не допускал возражений. Но постепенно боль уступала место теплу, расслаблению. Это был странный ритуал. Не ласка Ани, а забота командира о боевой единице. Суровая, необходимая. И я научился ценить ее. Затихал под его руками, чувствуя, как спазм уходит, уступая место усталости, но и уверенности. Завтра будет легче.
И вот пришел день Первой Рабочей Победы.
Утро. Шум участка нарастал. Сержант подозвал меня не к поводку для прогулки, а к входной зоне. Туда, где дежурный проверял входящих. Сегодня поток был плотным – смена караула, посетители, курьеры.
"Рэй," – Сержант присел рядом, его глаза смотрели прямо в мои. Голос был тихим, но весомым, как слиток. "Работа. Ищи. Чужое. Запрещенное. Понимаешь? Нюх – твоя сила. Дай ему волю."
Он встал. Я занял позицию рядом с ним, чуть в стороне от прямого потока людей. Ортез твердо стоял на полу. Я втянул воздух. Поток запахов. Дезодоранты, духи, кофе из кружек, пыль с улицы, пот усталости с ночной смены, сладкий запах новой формы… И под этим – нюансы. Горьковатый табак, металл ключей, кожа портфелей, остатки еды на одежде…
Я сканировал. Отключал фоновый шум. Фокусировался на аномалиях. На том, что не должно быть здесь. На том, что пахло обманом.
Мужчина. Аккуратный костюм, гладко выбритое лицо. Держался уверенно. Дежурный пропускал его с кивком. Но… Его портфель. Кожаный, дорогой. Но изнутри, из микрощели молнии, пробивался едкий, сладковато-горький шлейф. Знакомый. По тренировкам с Максимом. Наркотики. Маскированные, но не для моего носа.
Я не рычал. Не бросался. Просто замер. Взгляд стал жестким, как у Сержанта. Все мое тело напряглось в немой стойке. Нос указывал прямо на портфель.
"Сержант?" – дежурный насторожился, увидев мою реакцию.
"Проверьте портфель, гражданина," – голос Макарова был ледяным и не допускающим возражений. "Собака обозначила."
Мужчина замер. Уверенность сменилась на мгновение паникой, тут же скрытой возмущением. "Что? Это же… Это оскорбление! У меня важная встреча!"