И еще звонок. Чуть длиннее, чуть требовательнее.
Я стискиваю пальцы на холодном металлическом ключе, поворачиваю его в замке и резко распахиваю дверь. Секунда – и легким, но точным движением вытесняю его сумкой на площадку, не оставляя ни единого шанса заглянуть внутрь.
– Не стоило утруждаться, я бы сама спустилась, – голос звучит ровно, отстраненно, но я чувствую, как напряжение стягивает кожу.
Олег чуть прищуривается, внимательно всматриваясь, будто пытается разобрать, что прячется за моей маской. Но, к счастью, не комментирует. Отлично. Чем меньше слов, тем лучше. Главное – вести себя спокойно. Он просто мой начальник, а не человек, с которым у меня была целая жизнь «до».
Я прикрываю за собой дверь, когда он бесцеремонно забирает у меня сумку. Его пальцы касаются моих всего на мгновение, но этого достаточно, чтобы сердце дрогнуло. Я делаю вид, что не замечаю.
– Могла бы и кофе угостить, – говорит он лениво, словно невзначай.
– Кофе закончился, – отрезаю я, направляясь к выходу.
– Значит, без кофе, – соглашается он без возражений, пожимая плечами.
Тишина подъезда глухая, в ней звонко отдаются наши шаги. На улице встречает прохладный утренний воздух, едва уловимый запах мокрого асфальта и сырой свежести. Серое небо затянуто тяжелыми облаками, город только начинает просыпаться, потягиваясь пустынными улицами и редкими силуэтами прохожих.
Машина припаркована у подъезда, и, пока мы идем, я стараюсь сосредоточиться на мелочах: лужи отражают серое небо, редкие машины проезжают мимо, где-то вдалеке слышится лай собаки.
Я сажусь в машину, пристегиваю ремень, по-прежнему избегая смотреть на Олега. Внутри пахнет чем-то знакомым – легкий аромат его парфюма, смешанный с кожаным салоном и утренней свежестью. Я пристегиваюсь и отворачиваюсь к окну.
Главное – держать дистанцию. Главное – помнить, что это всего лишь командировка.
Но руки предательски дрожат, а мышцы словно натянутые струны, готовые лопнуть от любого неосторожного движения. Целая ночь где-то в лесу с Олегом. Двадцать четыре часа рядом, пусть и в соседних номерах, но прямо на краю мира, где я никого больше не знаю. Настоящее испытание для меня, проверка на прочность перед эмоциональными вызовами.