Тупая боль за глазами усилилась. Она потянулась к баночке витаминов на столешнице – своей последней попытке побороть хроническую усталость, которая стала ее постоянным спутником. Врачи, конечно, проводили анализы. Все возвращалось в норме. «Может, попробуйте больше спать», – предлагали они, как будто сон был чем-то, что можно просто купить, имея правильный купон.
Она проглотила витамины, зная, что они не помогут. Ничто уже не помогало. Ни витамины, ни три разные диеты, которые она пробовала в прошлом году, ни приложение для медитации, которое она скачала и использовала ровно дважды, прежде чем уснуть от изнеможения в оба раза.
Алиса нанесла консилер на темные круги под глазами, расчесала прямые каштановые волосы и приложила едва заметный слой помады – минимум, необходимый для «профессионального» вида на работе. Она отступила и посмотрела на себя. Приемлемо. Не красиво, не сияюще, просто… приемлемо. Когда она начала довольствоваться лишь приемлемостью?
Ее взгляд упал на весы, выглядывающие из-под туалетного столика. Она оттолкнула их ногой. Не сегодня. На одно разочарование утром уже было достаточно.
Уведомление осветило экран телефона.
«Прогнозы по счету Уильямсов должны быть готовы к утренней планерке. Ты их закончила?»
Ее начальник. Конечно, она их закончила. Она всегда все заканчивала, неважно, насколько измученной себя чувствовала или сколько семейных кризисов вспыхивало. Алиса была надежной, той, которая никогда не жаловалась, никогда не сопротивлялась, никогда не просила о помощи.
«Мама!» – голос дочери из кухни, окрашенный тем подростковым ощущением срочности, которое заставляло все звучать как чрезвычайная ситуация. «Я не могу найти свой научный проект!»
Алиса бросила последний взгляд в зеркало на женщину, которую едва узнавала, прежде чем отвернуться. «Иду!»
Проходя мимо комнаты сына, она остановилась. Музыка грохотала за закрытой дверью – физический барьер, столь же реальный, как эмоциональная пропасть, выросшая между ними. Она колебалась, подняв руку, чтобы постучать, затем опустила ее. Что бы она сказала? Что могла бы сказать, чтобы перекинуть мостик через растущую пропасть?
В кухне ее одиннадцатилетняя дочь София стояла среди разбросанного содержимого рюкзака, лицо сжалось от беспокойства. «Сдавать сегодня, а я не могу найти!»