Иноплеменцев в Ураз-Териме, селении большом, зажиточном, не особо жаловали. Но красавицу Олюну сразу приняли, а вскорости и полюбили. Певуньей Белоликую не просто так прозвали, даже птицы смолкали, когда пела Олюна. Светозаринка родила Дахиру троих сыновей – двое старших пошли в отца, смуглые, темноглазые. Младший родился раньше срока, в ночь, когда серебряная луна, Аэ, иззубренным краем царапала небо, а красная луна, Ухира, только начала расти. Может, из-за того, что родился под ущербными лунами, и был младший сын Дахира и Олюны таким хрупким, тихим, не похожим на могучего пасечника и его весёлую певунью-жену. Поздно на ножки поднялся, лишь к третьей весне заговорил. От матери сынишка получил в наследство светлые волосы и голубые глаза, от отца – чеканный профиль и высокие скулы. Родители души в кротком дитяти не чаяли, старшие братья во времена ребячьих забав горой за него стояли.
Как подрос немного Олесь, сын пасечника, мать его начала с собой брать, развозить по Ураз-Териме целебный мёд в запечатанных горшочках. Самое то для слабосильного парнишки – ворочать тяжёлые колоды для ульев и вырубать просеки в лесу под делянки с лекарственными травами Олесь бы всё равно не смог. Не то, что Васыл и Тимехар, такие же широкоплечие и могутные, как отец. За мёдом к Дахиру очередь выстраивалась, от любой зимней хвори помогал янтарный жгучий мёд, собранный ухоженными крупными пчёлами. Не знала голода семья пасечника, и мёд Олюна, уважаемая Ака-Бат-джан, развозила вместе с младшеньким на вместительной тележке, запряжённой смирной кобылкой. Деньги не особо были в чести у урманичей, потому взамен пузатых горшочков получала Ака-Бат-джан связки беличьих шкурок, низки озёрного жемчуга, самотканое полотно – вот как от Гюльсир, знатной мастерицы, выделывавшей самую тонкую шерстяную ткань.
Кто ж знал, что у Гюльсир дочурка расхворалась, и не сможет она посидеть с давней подругой за чашкой травяного чая, не попробует вместе с долгожданными гостями первой летней выкачки мёд? Олюна приняла из рук Олеся горшочек с именной лентой, поставила на стол. Ещё раз с сочувствием посмотрела на вопящего ребёнка и тихо плачущую мать. Гюльсир долго не могла забеременеть, Саяра – первая и долгожданная дочка у мастерицы-ткачихи и её мужа Ильссура. Единственная надежда для родителей, что мохнатые коротконогие овцы, дававшие самую тонкую и тёплую шерсть в округе, не попадут из хозяйских овчарен в чужие руки, когда Гюльсир и Ильссур состарятся. Как тут не посочувствовать.