– Чего ты испугалась? Я ведь рядом, – сказал он. – Я с тобой.
– Так ведь я не за себя боюсь, понимаешь? За тебя. Боюсь, что с тобой подло поступят, – попыталась намекнуть она, всматриваясь в его глаза, будто желая раствориться в них.
– Да кто? Брось ты, – усмехнулся он, – все будет в порядке.
– Не будет! – она покачала головой и отступила назад, прижимая к себе руки. – Не будет…
Ее друг не мог взять в толк, что ее так напугало.
– Объясни, – он потянул к ней руку. – Что стряслось? Что такое ты узнала?
Но подруга продолжала пятиться от него, а на лице все больше проявлялась неясная ему тревога. Наконец она остановилась и выставила вперед ладонь, словно желая и прикоснуться к нему, и в то же время сохранить между ними дистанцию, как если бы говорила со свирепым зверем.
– Только выслушай нормально, а не как в тот раз, прошу тебя, – вымолвила она. – Я слышала, что…
И раздался выстрел.
Остекленевшие полуприкрытые глаза цвета морской волны устремлялись ввысь. Бледные губы слегка обнажали ровные белые зубы. Растрепанные рыжие локоны беспорядочно разбросаны по снегу. Кровавое пятно под изумрудным пальто. Вокруг следы.
Она умирала на его руках, а он не мог ничего, кроме как принять эту неизбежность. Еще несколько мгновений в ушах держался ее голос, ее последние слова, оборванные выстрелом. И ему уже не важно, кто стрелял.
А затем прогремел взрыв.
Все, что произошло, – стало следствием одной простой человеческой ошибки. Когда ошибался кто-то другой, то страдал сам и, возможно, пара близких. Но когда ошибался он – страдали очень и очень многие и даже гибли. Редко, крайне редко, но он все же ошибался. Ошибался в людях, доверившись не тем. Кто-то теперь мог бы его осудить. Но, по факту, не за что. Случается, когда человек оказывается предан. И в этом нет его вины.
Теперь над бездыханным телом стояли двое. Оба безразлично рассматривали невиданной красоты девушку, которой восторгались почти что все, кому довелось ее знать.
– Это она, да? Та самая? – спросил один.
– Красивая была.
– Да-а. Девчонку он себе выбрал что надо, – ответил второй. – Была воспитателем в детском приюте.
– Ну-с. Я человек нерелигиозный, но пожелаю им там на небе воссоединиться, так сказать. Он же покончил с собой, да?
– Да. И тело уже, вроде бы, нашли. И… это… Самоубийцы в Рай не попадают, знаешь ли. Не видать им больше друг друга, раз оно так вот вышло.