Старший лейтенант на ходу что-то ответил дежурному, взял со стола какую-то бумагу и торопливо возвратился в свою приёмную. Дал две записки Евдокии Химич. Тоном служебным и категоричным сказал:
– Свободны!
Толкая своими длинными ботинками в каблуки выходившую Химич, Грабченко торопливо покинул приёмную и остановился в ожидалке. Он слегка наклонил голову в сторону элегантно сидевшей понравившейся дамы. Улыбка торжества ни на секунду не сходила с его лица. Вероятно, как и она, он был тоже убеждён, что счастье и ему привалило неожиданно и негаданно, но вполне заслуженно. Он ведь стоил того!
– Прошу вас, – сказал он ласково, чуть ли не отвешивая реверанс особой вежливости и душевного уважения.
В приёмную вошла Виолета Красовская.
Она была среднего роста. Исключительно женственная. Подобно несовершеннолетней тонка, нежна, с только что оформившимся бюстом.
В ней всё было изящно: и тонкие длинные пальцы с ярким вишнёвого цвета маникюром, и точно точёные ноги одетые в шелковые чулки цвета нежного загара, и лаковые туфли модели полного контэсса с различными украшениями и побрякушками на застёжках. Её хрупкая, лёгкая, как пушинка, фигура была обтянута нежным, в цветочках файдешиновым платьем. Платье было сшито по последней моде. Слегка декольтированный воротник его на груди стягивался золотой брошью, напоминающей паука-крестовика. Чуточку выше крепилась в тон платью большая алая роза, как символ страстности и непостоянства в любви.
Лицо Виолета имела нежно розовое, с приятным лёгким загаром. Волосы от природы вьющиеся цвета настоя далматинской ромашки, вероятно, только перед приходом в управление были тщательно вымыты. Они были пышными и так хороши и приятны, что по ним можно было угадывать повседневную жизнь Виолеты. Такие волосы бывают у женщин, не знавших головных болей, не страдавших бессонницей, живущих в спокойствии и достатке.
Розовые губки Виолеты находились в постоянном движении и как бы сами напрашивались на поцелуй. От них веяло настоящими духами из настоящих живых цветов.
В общем грузинская молодёжь подобных женщин считает аппетитными, а женщины почтенных возрастов отдают им дань как красавицам.
После того, как Грабченко сделал всё, что просила Красовская, он посоветовал ей написать заявление с просьбой к редактору «Красного Черноморца» опубликовать на страницах газеты объявление о том, что она, как патриотка Советского Союза, отказывается от мужа, ставшего врагом народа, и порывает с ним супружеские связи. Это заявление Грабченко обещал передать в редакцию лично.