«Удав» был вспыльчивого и необузданного нрава. В его психике негодование клокотало, как внутриземные тектонические силы, постоянно готовые прорваться на дневную поверхность. У воспитанного человека в секунды потрясений наступает стресс и нередки параличи, у «Удава», необузданного и привыкшего к жестокостям над другими, проявляется звериная сила, характерная для наших далёких предков, питекантропов и неандертальцев. Он мог снести голову любому, причём, по малейшему пустяку, оказавшись неудовлетворённым.
Последнее убийство «Удав», как соучастник, а возможно и как организатор, совершил при ограблении сберегательной кассы. В камере той тюрьмы, откуда его привезли, он совершил новое, камерное, убийство.
Прокурор, разбираясь в содеянном, пришёл к выводу, что заключённые той тюрьмы, где «Удав» совершил убийство, могут убить его. Щадя жизнь «Удава», он принял решение перевести его в севастопольскую тюрьму.
По всем законам этого матёрого преступника следовало держать в одиночке. Начались конфликты. Его вызвал начальник тюрьмы. «Удав» заявил: «Я не привык к обращению, которым меня встретили здесь. Я могу стать вам полезным, если вы будете закрывать меня в камере только на ночь». И начальник тюрьмы согласился с доводами, пошёл навстречу преступнику.
В первый день «Удав» выполнил своё обещание блестяще. Когда нужно было выволакивать на расстрел Бицев, он сказал:
– Имею опыт и всё сделаю сам.
Надзиратель открыл камеру смертников, «Удав» вошёл в неё как заключённый, спокойно вступил с Бицем-сыном в разговор. Затем молниеносно набросился на него, скрутил руки и забил тряпкой рот. Сам же вынес одного, а затем с другой камеры и Бица-отца и вбросил их в «Чёрный Ворон».
Операцию провёл преступник идеально и беззвучно. За услугу палачи были премного благодарны «Удаву».
Спустя несколько дней «Удав» напросился разнести обед подследственным. Он носил ведро с баландой, кастрюлю с ячневой кашей носил подросток-воришка.
Когда надзиратель открыл семнадцатую камеру, «Удав» грозно посмотрел на арестантов и грозно произнёс:
– Ну, враги народа, в очередь становись!
Первый черпак он влил Чечелашвили. Своему напарнику тихонько сказал:
– Пол-ложки. Хватит с него.
Когда подошёл Мстибовский, «Удав» внимательно осмотрел его с ног до головы, зачерпнул половину черпака одной воды, помощнику-воришке еле слышно шепнул: