.
Земля чавкала под ногами.
Внутренний двор опустел.
В утренней хмаре едва можно было различить лошадей у коновязей и брошенное, казалось, в спешке, оружие. В разрубленное пополам соломенное чучело кто-то по рукоять вогнал меч. Альгар тронул чучело носком сапога – и оно завалилось набок. Рукоять меча глухо стукнула о камень.
Он вздрогнул.
Альгар отвернулся и пошёл дальше, но стоило сделать несколько шагов, как под ногой хрустнуло. Опустив глаза, он увидел стрелу с обломанным наконечником. Рядом, в грязи, валялся кожаный нагрудник.
Он знал этот нагрудник. Его носил один из молодых – Грит, кажется. Или не Грит. Уже не важно.
Тишину этого зимнего утра нарушил интендант, пронёсшийся мимо. Он на мгновение остановился, поклонился и пошёл дальше за ворота. Грязь, смешанная со снегом, противно хлюпала под его ногами.
Альгар пнул сломанную стрелу, едва не упав, поскользнувшись.
Он выругался. Тихо, почти про себя.
Его путь завершился перед крутой каменной лестницей, ведущей на стену крепости. Её ступени покрывал толстый слой грязи. Та же грязь была и на деревянных поручнях, вбитых в стены. И на самих этих стенах.
Поднявшись наверх, герцог Баккерель облокотился о стену и тупо уставился перед собой, наблюдая, как небо меняет цвет. Снег за стеной искрился и переливался.
Над землёй взошло алое солнце.
Тошнило. Крутило и тянуло. Альгар опустил взгляд, наблюдая, как в лагере суетятся дневальные. Тянуло дымом костров и кашей.
На завтрак будет овсянка.
Гадость.
Живые едят. Мёртвые ждут.
Хотелось окунуться в ледяную воду во рве, чтобы смыть с себя грязь, пот и кровь. Прыгнуть со стены, проломить тонкую, словно паутинка, корочку льда и медленно опуститься на дно.
Пару раз его задели, но раны тут же затягивались, что приводило противников в ужас. Ещё и глаза, конечно. Глаза, похоже, их беспокоили больше всего.
Ворота крепости были распахнуты настежь, и солдаты выносили тела своих собратьев и складывали их в телеги, чтобы увезти домой. Поверженных мятежников некому было хоронить. Их сложили в стороне за стеной.
– Остальных тоже нужно похоронить. Для тех, кого можно опознать, пусть сделают таблички. Пока из дерева, но по весне из камня, чтобы можно было понять, где кто лежит. У них ведь должны быть какие-то свои обряды? Возможно, где-нибудь тут есть жрец или кто-то вроде него…