Василий потянулся через стол, накрыв своей крупной, рабочей рукой маленькую, дрожащую ручку дочери. «Плачь, Лизанька… Плачь…» – прошептал он хрипло. Сам он плакать не мог. Слезы застряли где-то глубоко внутри, превратившись в каменную глыбу под сердцем. Его взгляд скользнул по комнате, ища точку опоры, и остановился на комоде в углу. Там, среди фотографий и мелких безделушек, стояла небольшая сиреневая шкатулка из дерева, с инкрустацией в виде цветка. Он помнил ее с детства. Мама хранила в ней что-то важное, но что именно – он никогда не спрашивал. Сейчас она казалась ему маленьким запечатанным саркофагом, хранящим последние тайны матери. Он отвел взгляд. Не сейчас. Эту дверь он откроет позже. Сейчас сил хватало только на то, чтобы держать руку дочери и слушать тихий стук сердца Никиты о ступеньки крыльца в такт его собственному горю.
Глава 3: Сиреневая шкатулка
Утро второго дня встретило их бледным, но решительным солнцем, пробивавшимся сквозь раздвинутые занавески. Тишина в доме казалась уже не такой враждебной, а скорее сосредоточенной, ожидающей. После скудного завтрака – чай и бутерброды – Василий Васильевич объявил:
«Сегодня займемся бабушкиной комнатой. И прихожую доделаем». В его голосе звучала деловитость, попытка вернуть хоть какую-то управляемость жизни. «Никит, ты продолжай с книгами и полками. Лиза, можешь начать разбирать тумбочку возле кровати. Я займусь шкафом».
Комната Анны Андреевны была небольшой, уютной, с окном в небольшой огород. Здесь ее дух ощущался сильнее всего. На кровати – стеганое лоскутное одеяло, ее работа. На тумбочке – очки в футляре, томик Ахматовой (тезки по имени и отчеству), пузырек с валерьянкой. Лиза робко подошла к тумбочке, словно боялась потревожить сон хозяйки. Она осторожно открыла верхний ящик. Внутри – аккуратные стопки носовых платков, связанные ленточкой; коробочка с пуговицами; пачка писем, перевязанная бечевкой; несколько поздравительных открыток. Все чисто, аккуратно, как и все, что делала бабушка.
Никита, тем временем, добрался до нижних ящиков комода в прихожей. Первый был забит старыми альбомами с фотографиями, которые он отложил для просмотра позже. Во втором – запасные скатерти, салфетки, накрахмаленные белоснежные наволочки. Пахло сухими травами и спокойствием. Он уже собирался закрыть ящик, когда его взгляд упал на что-то, прижатое к задней стенке. Небольшой предмет, завернутый в мягкую ткань с вышивкой – ту самую салфетку с маком, которую Лиза держала вчера.