В безмолвных глубинах вечности, когда не существовало ни времени, ни пространства, ни материи, Бог уже знал тебя по имени. В этом тайна столь ошеломляющая, что разум человеческий отступает перед ней, как волны отступают от неприступных скал. Предопределение начинается не с момента твоего рождения, не с мгновения твоего обращения, но в предвечном совете Троицы, в том священном «прежде», о котором апостол говорит: «Так как Он избрал нас в Нем прежде создания мира» (Еф. 1:4).
Здесь мы соприкасаемся с абсолютом, с той изначальностью, которая предшествует всему и обусловливает всё. Это не просто хронологическая первичность, но онтологическое первенство Божьего выбора перед любым движением человеческой воли или действием человеческого духа. Прежде чем первый атом вступил в бытие, прежде чем первый луч света рассеял изначальную тьму, Бог уже принял решение о твоем вечном предназначении.
Такой выбор, совершенный до начала времен, становится единственно возможным непоколебимым основанием уверенности в спасении. Ибо если начало избрания лежит в вечности, то и его завершение не может быть подвержено превратностям времени. Что утверждено прежде сотворения звезд, не может быть поколеблено движением планет. Что решено до начала истории, не может быть отменено историческими обстоятельствами. В этом заключена мощь и слава предопределения: оно выводит судьбу души из-под власти случайностей времени и помещает ее в нерушимый порядок Божественного замысла.
Словно якорь, опущенный за завесу (Евр. 6:19), предвечное избрание удерживает корабль веры среди штормов сомнений и волн искушений. Не в силе веры, не в глубине покаяния, не в святости жизни находит душа свое последнее утешение и окончательную уверенность, но в извечном, суверенном, независимом от человеческих деяний решении Триединого Бога. Здесь сокрыта та «твердая пища совершенных» (Евр. 5:14), о которой говорит Писание, – понимание, что не человеческое решение следовать за Христом является первопричиной спасения, но Божественное избрание до начала времен.
Христианин, пытающийся основать свою уверенность в спасении на делах или религиозных переживаниях, подобен человеку, строящему дом на песке. Сегодня фундамент кажется прочным – молитва течет, как мед, сердце пламенеет усердием, добрые дела множатся. Но приходит буря сомнений, поднимается ветер искушений, обрушиваются волны душевной сухости – и здание рушится, погребая под обломками хрупкую надежду.