Она вздохнула. Реальность была другой. Собаки во дворе часто лаяли – громко, пронзительно. От этого звука ей тоже хотелось спрятаться.
Дверь в комнату тихо приоткрылась.
– Лиза? – послышался мамин голос, нарочито мягкий, будто она боялась ее спугнуть. – Ты дома, Солнышко? Как школа?
Лиза кивнула, не отрываясь от альбома.
– Хорошо, – прошептала она так тихо, что мама, наверное, не расслышала, но поняла по кивку.
Мама вошла, поставив на стол чашку с теплым какао. Она выглядела усталой, но улыбалась.
– Папа сегодня задержится на работе, – сказала она, поглаживая Лизу по волосам. – Ужинать будем вдвоем. Хочешь, омлет сделаем?
– Угу, – тихо ответила Лиза.
Мама постояла еще мгновение, глядя на дочь, на ее рисунки.
– Красивые собачки! – ласково заметила она. – Может, когда-нибудь… ну, подумаем.
Лиза знала, что это «может, когда-нибудь» звучало уже много раз. Родители были добрыми, но вечно занятыми – работой, делами, какими-то взрослыми проблемами, о которых ей не рассказывали. Они переживали за ее стеснительность, советовали «больше общаться», но не понимали, как оглушительно громок для нее этот мир. Как страшно в нем быть заметной.
– Спасибо за какао! – прошептала Лиза, когда мама уже выходила.
Дверь закрылась, оставив ее снова наедине с тиканьем часов, шелестом листвы за окном и страницами альбома. Она отпила глоток сладкого, теплого какао. Оно согревало изнутри. Взяла карандаш и на чистом листе начала выводить контур еще одной собаки. Не идеальной породистой красавицы, а какой-то… обычной. С умными глазами и чуть висячим ухом. Друга. Того, кто поймет ее тишину. Кто будет рядом, когда страшно.
Она дорисовала пушистый хвост и тихо вздохнула. Мечта. Всего лишь мечта. Но в этой тихой комнате, под шум зеленых листьев за окном, она казалась такой реальной и такой необходимой.
Там, где жил Гром, тишины не существовало. Вообще. Приют «Добрый дом» гудел, как гигантский, встревоженный улей. Лай, скулеж, визг, звон металла о металл – все сливалось в один непрерывный, громкий фон, от которого дрожали стены и звенело в ушах.
Гром стоял на задних лапах, передними опираясь на прочные прутья вольера. Его карие глаза, яркие и умные, лихорадочно сканировали коридор. Каждый звук, каждый шаг, каждая открывающаяся дверь – все было поводом! Поводом залаять, завизжать, захлебнуться от возбуждения. Он не мог иначе. Энергия, как электрический ток, била из него во все стороны. Он был метисом – в его жилах текла кровь пород, созданных для бега, охраны, работы. А здесь… здесь было тесно, шумно и безнадежно скучно.