Женщина с детьми испуганно отшатнулась от ревущей, прыгающей собаки. Мальчик лет восьми даже прикрыл уши руками.
– Ой, какой громкий!» – воскликнула женщина. – И сильный! Удержит ли его ребенок? Нет, нам такой не подойдет. Пойдемте, детки, посмотрим на тех котяток.
Они поспешно удалились. Гром, видя, что внимание ускользает, залаял еще отчаяннее, вложив в этот лай всю свою нерастраченную силу, всю тоску по простору, всю жажду контакта. Он бился о прутья, пока группа не скрылась из виду. Потом резко смолк. Энергия куда-то ушла, сменившись опустошающей усталостью. Он сполз по решетке на пол вольера, тяжело дыша, высунув язык. Его взгляд, еще минуту назад безумно-возбужденный, стал тусклым и печальным. Он ткнулся мокрым носом в холодный металл прутьев и тихо заскулил – один раз, совсем негромко. Звук, который никто, кроме него самого, не услышал в общем гомоне приюта.
Он снова был один. В своей шумной, одинокой клетке. Мир за решеткой казался огромным, ярким и недоступным. А его собственный голос, такой громкий, такой требовательный, был бесполезен. Он только отталкивал тех, кого он так отчаянно пытался привлечь.
Экскурсия в приют «Добрый дом» казалась Лизе худшей идеей на свете. Еще в автобусе ее начало мутить от громких голосов одноклассников, визга тормозов и духоты. А когда они вошли в здание, волна звука ударила в нее с такой силой, что она физически отшатнулась, наткнувшись на Дашу, стоявшую сзади.
– Эй, осторожно! – фыркнула Даша.
Лиза даже не смогла извиниться. Она прижалась к стене у входа, стараясь дышать глубже, как учила мама. Но воздух был густым и тяжелым от запахов дезинфекции, собачьей шерсти, корма и чего-то еще, острого и животного – запаха страха и возбуждения. А звук… Звук был везде. Сплошная, оглушающая стена лая, скулежа, визга, лязга металла. Казалось, сами стены вибрировали от этого шума. Лиза зажмурилась, чувствуя, как знакомый холодок страха ползет по спине. Ее сердце забилось, как барабан.
– Ребята, идемте по коридору, не задерживаемся! – крикнула над всем этим хаосом учительница, Анна Николаевна. Ее голос, обычно такой мягкий, сейчас резал уши. – Помните правила: не суем пальцы в клетки, не кричим, не дразним животных!
Класс двинулся вперед. Лиза отошла от стены и поплелась последней, прижимая к груди скрещенные руки, будто пытаясь защититься. Каждый вольер был источником нового взрыва звука. Собаки бросались к решеткам, лая, прыгая, скребя когтями по металлу. Лиза вздрагивала от каждого резкого движения, от каждого особенно пронзительного визга. Она опустила голову, стараясь смотреть только на свои кроссовки, на серый бетонный пол. Только бы быстрее закончилось. Только бы выйти отсюда.