Знает, что мне её не догнать, стоит ей побежать. Сделает, что задумала.
Обмен таков.
Но однажды Ари решает пуститься в море.
– З-зачем? – Фйола так обескуражена, как, кажется, никогда не была.
– А ты не хочешь? – горделиво спрашивает он, глядя в горизонт, который между стылым морем и хмурым небом прячется. – Там же всё есть! Земля, скот, жизнь!
Такие истории мы слышали, что в нашем фьорде – вечная зима. Вечная смерть. Смельчаки находились, что за горизонт отправлялись, который мы летом видим, но никто не вернулся: коснулись они неизбежного и растворились.
Остались, наверное. Если там жизнь, зачем возвращаться в смерть?
– Не надо, Ари, – просит Фйола и за руку его хватает. – Останься. Мы здесь живём.
И умираем.
– Отправляйся со мной, – спокойно говорит он.
Орёл свои крылья расправил, он уже отправляется в путь.
– Ари…
– Решай, Фйола. – Ари на меня взгляд презрительный бросает: немногословно говорит о том, что я – помеха для сестры, которая мешает жить. Калека, посмевший привязать её к острову. Каменная земля, позарившаяся на крохотную фиалку.
А Фйола на меня с жалостью смотрит: как оставит младшего брата? Как он будет жить, если охотиться не может? Знаю я, что Фйола Ари любит, и не за обмен на тепло и корм себя отдаёт. Тот момент настал, когда не я – центр её мира.
– Решай ты, Фйола, – честно отвечаю я и ковыляю от шумного берега, где только птицы стенают, прогоняя меня. Пятое колесо у телеги сестрицы.
Утром меня запах насыщенный будит – густой и плотный дикого гиблого зверя.
– Фйола… – Я с кровати не встаю, боюсь, что сестрица еду приготовила и вещи свои забрала, отдав себя в руки судьбе – в лапы свободной птице, что ухватила её когтями.
– Эйстейнн, – звучит её сладкий голос, – ты спал так долго, что я Ари проводила.
– Он уплыл?
– Да.
– А ты?
– А я осталась.
Фиалка на острове, где ничего не цветёт.
Теперь сестрица со мною вместе к берегу ходит, чтобы смотреть за морем холодным, молчаливым, укромным. Она смотрит вдаль, ждёт зарождения жизни в виде шлюпки с любимым её.
Ари пообещал, что найдёт остов жизни и зелени и заберёт её и, так уж быть, меня. Чтобы Фйола не грустила.
Море мне по-дружески шепчет, что Ари сестрицу обманул, но я, как волны, держу рот на замке.
– Лицо обмёрзло, – растирает Фйола свои щёки, а тем только хуже.
– Да… холодно сегодня.