Мужчины не слишком приятной наружности, уставшие, грязные и голодные, с наступлением темноты замедлили свой шаг. Старший из них, смерив взглядом окружающую местность, дал приказ на привал и ночевку. Утомленные долгой и тяжелой дорогой бродяги сбросили с себя пожитки, развели костер и принялись потрошить заготовленных рано утром диких кроликов. Слева от наскоро сбитого лагеря располагался дремучий лес, справа – берег полноводной реки, а к северу, в дюжине верст, горели огни деревни. Путь группы лежал туда.
Их было десять, они были разные, но объединяло их общее дело. Вроде бы и разбойники, но больших и страшных дел за ними не числилось. Якобы кочевали туда и сюда, останавливались там и сям, брались за всякие промыслы и подработки, а затем двигались дальше – назад, при этом, никогда не возвращались. Не то чтобы прибыльный образ жизни, но денег, что странно, группе хватало с лихвой. Это и вызывало определенные подозрения, но за руку их поймать никто так и не смог. Может, и ограбили где церковь, может, и напали где на караван, может, и прирезали где прохожего или двух – да кто ж подтвердит?
Ужин на голодный желудок оказался вкуснее ожидаемого, и теперь мужчины, сытые, довольные и посвежевшие, занимались кто чем. Один принес воды и промывал запревшие вещи, другой натирал до блеска рыболовные снасти, а третий, бородатый гигант, сидел у костра и наигрывал веселую свистящую мелодию на самодельной деревянной дудочке. Двое арбалетчиков, назначенные в дозор, набирали добавки из котла. Здесь же, у огня, был и самый молодой участник группы; он очевидно скучал, когда, от нечего делать перемешивая угли, обратился к своему лидеру: