– Победа? – прогремел глубокий голос, сотрясая все вокруг. Каждое произнесённое им слово словно вонзалось в мозг шипами истины. – Победа – это иллюзия глупцов. Меч снова проснулся, печать разрушается. Они идут, пожиратели мира…
Спустя миг дракон исчез в клубах густого дыма, оставив после себя лишь опустошение и леденящий ужас.
Аррин почувствовал тяжесть клинка в руках, теперь совершенно потухшего, оставившего лишь слабый отблеск тепла. Колени предательски подогнулись, и он медленно опустился на землю, тяжело дыша. Мир вокруг потерял краски, погружаясь во мрак неизвестности.
Плечо сжала тёплая рука девушки, её голос тихо прозвучал рядом:
– Что ты сделал?
Взгляд скользнул вдоль улицы, затянутой туманом тревоги. Там, среди развалин разрушенных стен, лежал мальчик, державший куклу, над которой склонялась мать. А дальше… Городской староста падал на колени, молча пытаясь собрать осколки разбитого сердца.
И тогда Аррин понял всю глубину своей ошибки. Печати больше не удерживали зло, и время стремительно утекало сквозь пальцы.
Глаза поднялись к ночному небу, пустому и холодному, словно судьба смеялась над ним своим молчанием.
«Что я наделал?» – пронесся тихий шепот, слитый с гулким стоном ветра, несущего разрушение впереди грядущей тьмы.
Лора приблизилась осторожно, будто боясь спугнуть тишину ночи, тихо ступая босыми ногами по холодной земле. В свете мерцающего пламени её лицо казалось еще бледнее обычного – тонкие черты подчеркивала игра теней и света. Подойдя ближе, она мягко опустила свою худощавую, почти прозрачную ладонь на его плечи. Пальцы были холодны, словно прикосновение зимнего ветра.
– Ты разжёг костёр, мальчишка, – прошептала она едва слышно, голос был мягким и глубоким одновременно, похожим на шелест старых страниц книг. – Теперь придётся гореть.
Её слова эхом отозвались внутри него, заставляя сердце тревожно сжаться. За спиной, там, куда не достигал свет от костра, мир становился зловещим и таинственным. Казалось, будто сама тьма оживает, шевелится живым существом.
Тем временем далеко-далеко, за горами, откуда начинались легенды и заканчивались точные знания, открылись чужие, древние глаза. Безмолвные, тёмные, словно бездна космоса, они наблюдали и выжидали. Там царили силы столь могучие, что даже самая яркая звезда казалась лишь искрой перед ними. Эти глаза видели всё: костёр внизу, дрожь мальчика возле него, тихий шепот старухи… Всё было частью древней игры, правил которой никто не знал наверняка. Но они знали одно точно: этот огонёк стал первым звеном цепи событий, способной изменить весь ход истории мира навсегда.