На боковых местах мужики с громкими хлопками выкладывали кости домино, сопровождая каждый удачный ход довольными возгласами. В дальнем углу кто-то азартно раскидывал карты, сдвинувшись тесным кружком.
На верхних полках дремали утомленные дорогой пассажиры, а где-то ближе к тамбуру парень с гитарой негромко пел песню ставшего популярным Высоцкого. Его голос, чуть хрипловатый, но уверенный, пробирался сквозь общий гул вагона, и один из сидящих рядом даже невольно подхватил знакомый мотив.
Поезд мерно постукивал по рельсам, а жизнь в плацкарте шла своим чередом, смешивая в одно целое судьбы, разговоры, ароматы еды и звуки гитарных переборов.
Иосиф заплатил за постельное белье, принял из рук проводницы аккуратно сложенный сверток и ловко застелил свою полку. Движения были быстрыми и уверенными – матрас разгладил, подушку встряхнул, одеяло расправил и заправил так, словно делал это не впервые.
Парень действительно за неполный год уже в пятый раз проделывал путь на поезде Ташкент – Москва. Зимой их выпускной класс ездил по турпоездке в заполярный Мурманск, а летом Иосиф, по настоянию военкомата, отправился поступать в Тульское артиллерийское училище. И все – через Москву. Вот и считайте: дважды туда и обратно – уже четыре поездки. Этот путь он преодолевал за удивительно короткий срок теперь в пятый раз.
Его попутчиками оказалась очень многодетная рыжеволосая семья, с лицами, усыпанными солнечными веснушками. Даже их весьма престарелый дедушка был конопатым, а седина едва пробивалась сквозь медные волосы бороды. Наголо выбритую голову он прикрывал аккуратно посаженной узбекской тюбетейкой.
Шумной гурьбой эта говорливая немецкая Sippe (в переводе – род, клан) буквально оккупировала добрую половину плацкартного вагона.
В том, что это были немцы, Иосиф даже не сомневался. Он догадался об этом в первые же минуты, как только вошел в поезд. Практически на каждом купейном столике красовались горки ромбиковой формы крепелей – типично немецкой выпечки. Из разных концов вагона доносились привычные обращения к матерям – «Mutti», и к бабушкам – «Oma».
Их родство подчеркивалось даже в одежде. Почти все – мужчины, женщины и подростки – были одеты в одинаковые синие спортивные костюмы из блестящей синтетики. На груди поблескивали шевроны с символикой спортивного общества «Динамо», придавая всей компании еще большую сплоченность – словно это была не семья, а целая команда.