– Время тянулось мучительно долго, дядя, – поделился наблюдениями Юстиниан, когда императора приняла полуденная тень в форме львиной гривы, манящая своим безвозмездным покровительством. – Надеюсь, беседа оказалась интереснее отчёта Сотерика намедни.
– Папа Иоанн интересный собеседник, – Юстина внезапно одолела отдышка. Справившись с ней, он продолжил, поднимая голову на исполинские ветви векового древа: – Ты хоть вдоволь подышал, а то бледный и из дворца не вылезаешь.
– А мне незачем вылезать. Это тебе подавай лечебные источники, – произнёс августейший племянник и сгустил тон: – Неважный у тебя вид.
– Душновато тут, я бы вернулся, – выговорил василевс Юстин. Он до сих пор ощущал запах сырости, пропитавший монастырь.
– Ты хоть не заразился от него?
– Пётр, – Юстин назвал сына сестры данным тому при рождении именем, и племянник сразу насупился, – ты же слышал, его хворь не заразна.
– Если лекари квестора Прокла не ошиблись.
– Знаешь, бедняга даже сидит с трудом. Скоро оклемается – тогда примем у себя.
– Немудрено подхватить заразу, раз отказываешься от удобств, – ехидно заметил Юстиниан.
Он рассуждал так: понтифик спокойно мог погрузиться в корабль в Риме и по водам Тирренского, Средиземного, Эгейского и Мраморного морей добраться до Константинопольской гавани, а не рисковать жизнью, делая крюк по суше. Его несколько беспокоила непредсказуемость Иоанна. Ещё его одолевала обида из-за того, что он не стал третьим лицом в переговорах.
– Тут соглашусь, – рассудил василевс. – Им пришлось от бандитов отбиваться в Иллирии, представляешь?
Из глубины леса донеслись прерывистые оклили кукушки.
– Что за свиток ты отдал? – Мужчина помоложе вертел шеей, пытаясь высмотреть издающую звуки птицу. – Надеюсь, там не список варварских имён в алфавитном порядке.
Юстин сделался серьёзным:
– Обращение остготского рекса! Если в двух словах, Теодорих послал папу просить за служителей-ариан.
– Вернуть сан еретикам? Позволить проповедовать? – Пётр Савватий додумал в правильном русле. – Ты и так пошёл на немыслимые уступки!
– Ради мира, – несколько смутился император, осознав, что его ответ больше походит на оправдание. – Иоанн признался: рекс чаще впадает в ярость. Помнишь слухи о заточении Боэция? Теодорих казнил его. Якобы за измену.
– Жаль. Боэцию раньше удавалось держать в узде маразматика, – посетовал Юстиниан и добавил: – Флора расстроится, всё-таки любимый поэт.