Странно. Раньше я их не замечала.
– Олвен. – Рози проводит пальцем по слову. – Это имя одного из тех, кто входил в старый ковен Дред Фоллз. Я поискала информацию в Сети: последних пятерых участников звали Хейзел, Никс, Уилнот, Блейз и Олвен. Хейзел была Верховной Жрицей – так они называли своего лидера.
Мне стало не по себе:
– Странные имена.
– Почти все ведьминские имена такие. – Рози понижает голос, будто опасается, что призрак нас услышит. – Все они исчезли летом 1989 года при загадочных обстоятельствах. По слухам, они ушли в горы совершить какой-то ритуал у водопадов и не вернулись. Потом на месте нашли только втоптанную в грязь пентаграмму, пять сгоревших свечей и мёртвую крысу.
– Мёртвую крысу? – Я передёргиваюсь и перевожу взгляд на стратагему. – Ты думаешь, это она? Олвен Просперус?
– Наверное…
До нас вдруг доносится скрип гравия снаружи, а затем хлопает дверца автомобиля. Это мама!
Я машу руками на Рози:
– Убирай её! Быстрее!
Если мама узнает, что мы снова залезли в шкаф, она очень расстроится. Как и в прошлый раз. Честно говоря, я тоже гордости от этого не испытываю. Но после тех ударов мы должны были проверить стратагему. По крайней мере, крышка, похоже, прилегает плотно, несмотря на то, что внутри беснуется призрак.
Рози запихивает стратагему обратно в ящик и захлопывает дверцу, а я в это время подбираю книги и ставлю их на место. Мы обе бежим обратно в гостиную и плюхаемся на диван ровно в тот момент, когда мама открывает дверь.
– Привет, девочки, – радостно говорит она, отбрасывая с лица каштановую прядь длинных волос. От усталости у неё поникли плечи, но для нас у мамы всегда находится улыбка. Мама бросает рядом со шкафом экосумку и снимает шерстяное пальто, оставшись в синей больничной форме. – Хорошо проводите вечер ужастиков?
– Ага! – отвечаем мы с Рози.
– Очень страшно! – добавляет Рози.
Я толкаю её локтем, но мама только усмехается и переводит взгляд на телевизор. Её лицо светлеет:
– О, «Семейка Аддамс»! В детстве я её обожала. Странно и страшно.
Мы с Рози переглядываемся. Я качаю головой, чтобы она не вздумала рассказывать маме про взбесившуюся стратагему. Мама последнее время и так выдыхается в больнице, работая по две смены медсестрой в реанимации. Не стоит беспокоить её из-за пустяков.
Ведь так и есть. Волноваться не из-за чего. Призрак не может вырваться на свободу. По крайней мере, без заклинания Сары. Я беру со стола ведёрко с попкорном, и тут из шкафа доносится слабое поскрипывание.