Тофи и Тофа, братья- близнецы, принесли с собой светлячков, запертых в хрустальных банках. Обычно их мягкого света хватало, чтобы осветить любую тропу, но сейчас лучи едва пробивались сквозь сгущающийся мрак. Даже утреннее солнце, обычно такое яркое, теперь казалось блёклым, будто его свет поглощался чем-то между деревьями.
Гнук, старейший из них, поправил свою шляпу из древесного гриба.
– Похоже, нам снова придётся петь, – пробурчал он. – Тьма любит тишину. А мы – нет.
***
Колонна гномов двинулась в путь. Лия парила впереди, её крылья отбрасывали слабые блики на тропу, которая то появлялась, то исчезала, будто дразня путников.
Кусты по сторонам дороги выглядели обычными, но стоило отвернуться – и они менялись.
Один цветок внезапно начал скручиваться в бутон, хотя должен был раскрываться. У гриба выросло лишнее “ушко”, которое тут же начало шевелиться. А на ветвях старого дуба расцвели хрупкие цветы изо льда, хотя вокруг не было и намёка на мороз.
– Мы уже в Зеркальном Лесу? – Пини сжала край платья, прижимаясь к Тофе.
– Нет, – Эрни провёл рукой по воздуху, и его пальцы на мгновение исказились, будто отражаясь в невидимом зеркале. – Но он уже здесь.
И в этот момент тропа изменилась.
Они сделали шаг – и земля под ногами стала гладкой и холодной, как отполированное стекло. Она отражала их лица, но отражения были неправильными.
У Тофи внизу был только один глаз. У Пини кожа приобрела серый, безжизненный оттенок. А у самого Эрни… вместо привычной доброй улыбки лицо было искажено в прямую, безрадостную линию.