Позже в тот же день, спустившись в Горицию, я смотрел на падающий снег из окна публичного дома, который для офицеров, где сидел с приятелем, распивая на пару бутылку асти, и, глядя на медленные и крупные снежинки, мы оба понимали, что на этот год все кончилось. Горы выше по течению не заняли – никаких гор за рекой не заняли. Они остались на будущий год. Мой приятель заметил нашего полкового капеллана, который осторожно пробирался по слякоти, и постучал по стеклу, привлекая его внимание. Капеллан поднял голову и, увидев нас, улыбнулся. Приятель жестом поманил его к нам. Тот помотал головой и пошел дальше.
Вечером в столовой, после спагетти, которые все ели торопливо и сосредоточенно, поднимая на вилке так, чтобы концы отделились от тарелки и можно было опустить их в рот, или же отправляя их сразу в рот, а затем просто втягивая, и запивали вином из галлонной бутыли в соломенной оплетке, что болталась в металлической корзине, – бутыль нужно было наклонять за горлышко указательным пальцем, и вино, рубиново-красное, терпкое и ароматное, струилось в бокал, придерживаемый той же рукой, – после спагетти капитан принялся подтрунивать над капелланом.
Капеллан был юн и легко смущался. Он носил такую же форму, как и все, но на левом нагрудном кармане его серого кителя был нашит темно-красный бархатный крест. Капитан говорил на ломаном итальянском, будто бы нарочно для меня, чтобы я все понял и ничего не упустил.
– Капеллан сегодня с девочки, – сказал капитан, поглядывая то на меня, то на капеллана.
Священник заулыбался, краснея, и замотал головой. Капитан частенько над ним подтрунивал.
– Не правда? – спросил капитан. – Сегодня я вижу капеллан с девочки.
– Нет, – сказал капеллан.
Прочие офицеры весело слушали подколки.
– Капеллан не с девочки, – продолжил капитан и пояснил для меня: – Капеллан никогда с девочки.
Глядя мне в лицо, но при этом не упуская священника из виду, он наполнил мой бокал.
– Капеллан каждую ночь пять на один. – Весь стол разразился смехом. – Ты понимаешь? Пять на один!
Громко хохоча, капитан поводил в воздухе сжатым кулаком. Капеллан воспринял это благодушно, как шутку.
– Папа хочет, чтоб в войне победили австрийцы, – сказал майор. – Он любит Франца-Иосифа, оттуда и деньги. Поэтому я атеист.
– Вы читали «Черную свинью»?