Родригес замолчал и только следил глазами за берегом, чуть поигрывая румпелем, чтобы не выскочить из полосы стоячей воды у берега на стремнину. Христиан лег на палубу и стал смотреть на звезды. Так прошло полчаса.
– Не пора ли будить дона Раймундо? – поинтересовался Родригес. – Он спит уже десять часов.
– Пусть спит, – отозвался Христиан, – он измучился за эти три дня. Ты устал?
– Я пока держусь. Судно идет потихоньку. Галс менять не надо. Такая вахта – тоже отдых…
Христиан прислушался. Ему показалось, что в капитанской каюте кто-то застонал. Он вскочил, и, прихрамывая, побежал вниз.
Оказалось, очнулся Фриц. Христиан дал ему вина, обтер лоб и грудь влажной холстиной.
– Где я? – спросил Фриц слабым голосом.
– Мы на «Макрели».
– Мы плывем? Куда?
– В Арль.
– Вот как… – Фриц вымучено улыбнулся. – То есть мы поднимаемся по Рону? Да?
– Да.
– Но ведь от Арля до Авиньона не больше сорока миль по реке?
– Даже поменьше. Миль тридцать пять. Но я не знаю, что прикажет капитан после Арля… Как я рад, что ты жив! Что ты помнишь, Фриц? Ты помнишь бой?
– Последнее, что я помню – засаду. Мне в бок сунули нож.
Христиан успокаивающе положил ему руку на голову:
– Мы вас отбили.
– Рана глубокая? Я умру?
– Нет. Не бойся. Рана, и вправду, выглядит страшно, но тебе только располосовали кожу. Мы ее уже зашили.
Фриц слабо кивнул, улыбнулся и застенчиво попросил:
– Мне очень хочется покушать…
– Конечно, дружище. Ухи хочешь? Хосе наловил рыбки, пока мы шли по морю.
– А мяса нет?
– Мясо есть… солонина… Тут Антонио нашел несколько бочонков нетронутых. Мы один открыли…
– И…?
Христиан выразительно зажал пальцами нос:
– Ну, ты бы его нюхать не стал. Хотя Антонио говорит, бывает и хуже.
– Ладно… уха так уха…
Христиан высунулся на палубу и рявкнул:
– Йохан, Ивар! Хватит прохлаждаться! Фриц очнулся! Надо его накормить! Готовьте уху!
– Вот засранец, – горько сказал ему в спину Фриц. – Я тебя пожалел, когда согласился на уху. Думал, ты со своей хромой ногой побежишь мне кроликов стрелять на ужин. А ты все свалил на Йохана с Иваром.
– Какие кролики посреди реки? Согласился на уху, значит, будет тебе уха!
Из соседнего гамака поднялся, позевывая, фон Гейделиц. Потрогал царапину на горле, поморщился.
– Фриц очнулся, – доложил ему Христиан.
– Вот как? Хорошо. Привет, Фриц. Рад за тебя. Как чувствуешь себя, солдат?