Сообщение от «С.»
С:
"Ты бы сейчас точно выбрал тишину. Но, может, в шуме проще спрятаться?"
Я уставился в экран.
Как она это делает?
Я медленно набрал:
Я:
"А может, я просто хочу почувствовать, что ещё живой.»
Три точки. Ответ не сразу.
С:
"Значит, не всё потеряно."
Я улыбнулся.
Матвей уже шёл ко мне, таща с собой ещё одну «Олю».
– Ты чего завис, поэт?
Я только покачал головой.
– Думаю, я всё-таки что-то нашёл.
– Что?
– Себя. Где-то между басами, коктейлями и чужими глазами.
Матвей не понял. Но похлопал по плечу.
– Хорошо, что ты снова дышишь, брат. Остальное приложится.
Ночь выдалась тёплой, как бывает только весной. Когда город пахнет мокрым асфальтом, цветущей вишней и сигаретами. Когда все стены разрушаются, и ты больше не держишь себя в узде. Не обязан. Не хочешь.
Я стоял на балконе клуба, прислонившись к перилам. Ниже шумела улица, а сзади – музыка пробивалась сквозь стеклянную дверь, как пульс. Свет мигает. Басс барабанит где-то в груди. Ветер треплет волосы.
Матвей уже давно растворился в толпе. Где-то там – его шрамы, его фразы и чьё-то шептание на ухо. А я… Я впервые за долгое время позволил себе просто быть.
Рядом оказалась она.
Рыжие волосы, яркие губы, платье с открытой спиной. Жаркая. Свободная. Не моя. И это было идеально.
– Улыбнись, – сказала она, прижимаясь плечом, – ты будто сбежал с похорон.
Я улыбнулся.
– Может, так и есть. Хоронил остатки здравого смысла.
Она рассмеялась, легко, звонко, и тут же – её рука на моей, тёплая, настойчивая. Мы не сказали больше ни слова. Вернулись внутрь. В гущу танцующих тел, света и музыки. Она притягивала меня, и я не сопротивлялся.
Танцы были как огонь – близко, резко, с искрами. Её бедро касалось моего. Волосы щекотали щёку. Алкоголь бил в голову не хуже баса. Всё размывалось – ритм, пространство, лица. Осталась только она и мои руки на её талии.
Мы вышли за сцену.
Потом – в тёмный коридор.
Поцелуй случился сам. Без слов, без обещаний. Жадно, шумно, сбивчиво. Как будто мир сгорел, а мы успели только на финальный аккорд. Пальцы спутались в волосах, тела прижались ближе, губы горели.
– Я не знаю, как тебя зовут, – выдохнул я.
– И не надо, – прошептала она, – сегодня нам это не нужно.
Утро подкралось, как всегда, без предупреждения.
Я проснулся в чужой квартире, в мягкой постели, с тяжёлой головой и пустым бокалом на тумбочке. Рядом – её дыхание. Гладкая спина. Рядом – ночь, которую я не хотел вспоминать, но и не мог забыть.