– Бросают, чтобы снова туда вернуться. Примета такая, Ваше Величество.
Все царедворцы от истопника до начальника Тайной канцелярии, а также все послы заграничные, были в курсе, что Михаил II верит в приметы. Разумеется, по официальной версии считалось, что верит он слегка, без особого энтузиазма.
– Зачем? – продолжил Его Величество построенную на суеверии логическую цепь размышлений.
– Вы же уже спрашивали, Ваше Величество. … А, теперь это другое «зачем».
– Другое. Зачем уехавшим возвращаться?
– Чтобы снова увидеть сей достопримечательный город. И поскольку наша столица не менее красива, чем… Нет, пожалуй, даже более красива, чем столица Треклятого государства, то я посчитал возможным…
– И причем здесь бюджет?
– Ваше Величество, так младший помощник младшего Государственного казначея Треклятого государства ежедневно собирает те монетки и пускает их на государственные нужды. Вам, между прочим, Ваше Величество, даже не придется расширять штат высокооплачиваемых царских казначеев. Поскольку, как только фонтан будет воздвигнут, я готов, засучив рукава, приступить к делу. Тьфу ты! К сбору. Замечу, совершенно бесплатно.
– Ты? Бесплатно?
Государь абсолютно не верил в бескорыстие своих приближенных. Разве что начальник Тайной канцелярии, судя по его затрапезному виду, являлся исключением.
– Так точно! – вытянулся в струнку Фома. – Бесплатно.
– Силен, – усмехнулся государь. – А если Мы тебя уличим?
– В чем, Ваше Величество?
– В хищении. И в особо крупных размерах. Народу, ведь, в столицу Нашу наезжает тьма-тьмущая.
– Чтобы я залез в закрома любимой Родины? Да как можно, Ваше Величество!
– Ладно, бюджетник. В сим твоем предложении что-то есть. Мы подумаем. Читай далее.
– Слушаюсь! Читаю далее… Где тут?.. – Дьяк, наклонившись, шустро забегал глазками по написанному. – А! Меда пчелиного десертного высшего сорта в Треклятое государство будет поставлено 300 бочек и 7 ведер, в…
Царь Михаил снова его перебил:
– Мы же в прошлом годе этим фанфаронам мед не поставляли, кажись? Только воск да патоку.
– Не поставляли. Но…
Тихо приоткрыв резную дубовую дверь, крадучись, в тронный зал вошел начальник Тайной канцелярии боярин Никодим Иванович Кичин. Он уже лет пять ходил крадучись – профессиональная деформация с ним случилась. Главный придворный лекарь после обследования боярина заверил государя, что умственные способности Никодима Ивановича при сим сдвиге почти не пострадали, поскольку они и до этого не были выдающимися. Вот ежели он был бы до деформации семи пядей во лбу, тогда, разумеется, начальника Тайной канцелярии следовало бы упечь в какой-нибудь дальний монастырь от греха подальше.