И отправили карапузика туда,
Промоют там кишочки они с травкой,
У них есть средства, есть специальная вода.
Потом та тётя Груня разрыдалась,
Ведь карапуз когда-то был ей по душе,
Теперь все чувства поломались,
Была она как в диком кураже.
Она была рассеяна и вся под впечатлением,
Такая вот ходила аж три дня,
«Какое ему дело, карапузу, ему сейчас не до меня».
Дней десять пролетело как пролётом,
И на пороге вот стоит опять,
Плешивенький стоял уже с букетом
Подумала, пришёл он ровно в пять.
Тот подошёл к румяной тёте Груне:
«Прости меня, прости!»
И протянул ей красные цветы.
И вот они гуляют уже в парке,
За ручку взявшись, весело идут,
А дома Груня делает котлетки,
Потом смеются, вместе их жуют.
Вот так и стали вместе жить те карапузы,
Похожие на круглые арбузы…
Одноквасники сидели,
Соображали уж с утра,
Как бы это похмелиться,
Уж напиться им пора.
Скидывались у кого что есть:
Кто полтинник, кто червонец,
Кто пятак, и кидал Рябой пятак,
А Фитиль ему:
– Всего лишь?
Тот в ответ:
– Больше никак!
– Э-э, никак у тебя всегда, ты такой простак!
Разговор для них привычный: с матом,
С кличкой, в оскорблениях, не так, как
Пишут в школьных сочинениях,
– О! Костыль ползёт, он за нас двоих
Кинет на литрушку, – радостно так
Сообщил Рябой – сам сидел, как домовой.
Вечно взъерошенный, небритый,
Оспою разбросанный.
Тут Костыль и подтянулся,
Тот давно уже хромал.
Дело давнее забыто, неудачно так сломал.
– О, здорово! Соображаем мы опять?
Еле вырвался от жёнушки,
Надоело воевать… Вот украл, кидаю и за Рябого.