– Скажите ещё, что вы побывали в прошлом! Прогулялись по триасу, хм? С динозаврами чаю попили?!
– Да, я был в прошлом! – закричал Райзе. Голос его звенел. – Я был в мезозое! Я видел это собственными глазами!
И тут он проснулся.
Влажный, душный воздух мезозойского леса ворвался в его лёгкие. Всё было на месте: мягкие, но цепкие полосы накидки, сжимающие тело, ствол древней араукарии за спиной, густая листва над головой. А внизу, сквозь просветы в кроне, шевелилась древняя жизнь: шорохи, писк, утробные хрипы, хруст и всплески – как будто сама Земля скрежетала костями, не зная покоя.
Генрих долго молчал, вглядываясь в эту ночь. Деревья молчали, животные жили по своим кровавым законам, но ни один из них не смеялся. Ни один не плевался презрением. Ни один не строил из себя Бога в очках.
«Пусть она примитивна и жестока – эта жизнь, – подумал Райзе. – Но она честна. Здесь тебя рвут за слабость, не за идеи. Здесь всё понятно. А вот там, среди людей, всё хуже. Там злоба маскируется под научную строгость, зависть носит мантии, невежество гордо сидит в президиуме…»
Он скрипнул зубами и подумал: Учёный Совет – это хуже Мезозоя. Там тебя не сожрут – нет, они медленно высмеивают, травят, заставляют сомневаться в реальности самого бытия. Там нет когтей, но есть слова – острее любого клыка.
Генрих обнял дерево. Оно было живое, грубое, но молчаливое. И сейчас это было лучшее, что могло быть рядом.
6.
Второй день был не проще первого. Даже наоборот – куда изнурительнее. Генрих прошёл сквозь ещё один участок леса, где воздух, казалось, слипался в лёгких. Несколько раз ему пришлось замирать в гуще листвы, чтобы избежать столкновения с хищниками. Один раз его чуть не заметил Tyrannosaurus rex – настоящий кошмар плоти и костей. Он появился внезапно, как цунами, неумолимый, монструозный. Его массивное тело – глыба мышц, жёлтой шкуры, тяжёлого хвоста, – дрожало от внутреннего напряжения. Голова с костяным гребнем двигалась из стороны в сторону, как прожектор, а глаза, крошечные и жестокие, рыскали по окрестностям, выискивая движение.
Генрих замер. Полностью. Он даже не моргал. Возможно, именно это и спасло его – может, гигант не распознал очертания неподвижной фигуры как живое существо. Или просто был сыт. Тираннозавр прошёл мимо, тяжело дыша – хрипло и низко, как вулкан перед извержением. Земля под ним дрожала. Генрих чувствовал каждое сотрясение грудной клеткой. Только когда тяжёлые шаги затихли, он позволил себе вздохнуть. Влажный от страха, весь в поту, он почувствовал, как к телу прилипли листья, грязь и жужжащие насекомые. Вырвавшись из оцепенения, он быстро достал флакон из медкомплекта и обрызгал себя дезинфицирующей смесью. Резкий запах отпугнул кровососов.