Со времён Сократа философия пошла своим путём, уточняя тот изначальный смысл греческой нравственности. Но чем больше угасал классический дух философии, тем сильнее цеплялись за волшебное слово «природа», в котором тогда выражался протест против установлений соглашения и произвола. Так в стоицизме природа стала термином для обозначения изначального, вечного, истинного. И стоицизм стал философией римской юриспруденции.
Римская политика также соединилась с римским правом, чтобы придать понятию природы значение основы всякой действительности и правовой силы. Чем больше расширялось римское гражданское право на союзников, тем больше оно должно было превращаться из гражданского права par excellence (jus civile) в право народов (jus gentium). И это право народов стало новым импульсом для углубления права одновременно с его расширением. Так из права народов возникло естественное право; и так оно сохранилось во всех своих превращениях.
В Средние века, однако, оно приобрело двусмысленность, будучи отождествлено с божественным правом (jus divinum). Но это божественное естественное право отнюдь не мыслилось как неписаный закон; у него был твёрдый кодекс – Библия Ветхого и Нового Завета. А человеческое, государственное право по сравнению с этим божественным правом клеймилось как «противоестественное». В ту эпоху подлинное естественное право должно было пребывать в бездействии.
Возрождение вернуло и здесь греческий дух. Сначала требовалось освободиться от божественного библейского права. В этом смысл девиза естественного права у Гуго Гроция и его предшественников, хотя он и не пренебрегал ветхозаветным правом как историческим источником. Но последний не должен более считаться природой, и только разумная природа обладает авторитетом. Разум был освобождён от средневекового взгляда, что Библия содержит последнее основание и глубочайшую гарантию всякой человеческой истины.
В этом высокий этический смысл, который отстаивает естественное право. И так оно пронизало всю новую и новейшую историю своим духом, сопровождающим всякую реформацию и революцию. В его духе Кант назвал французскую революцию эволюцией духа естественного права. И так у Фихте естественное право осталось связанным с учением о нравственности.
Из этой связи, особенно у Гуго, между естественным правом и кантианской философией, развилась историческая школа права, которая сама по себе отнюдь не представляет противоречия или даже противоположности естественно-правовому взгляду. Если не ограничивать правоведение техникой толкования существующих законов, если признавать в нём также науку законодательства, то нельзя отрицать дух, который нашёл выражение в древней идее естественного права. Невозможно представить себе правоведение, которое, углубляясь в свои последние основания, отвергало бы связь с этикой. Право права – это естественное право или этика права.