Мы стояли с поднятыми хрустальными рюмками вокруг стола с закуской и с бутылкой водки, с высоты которой над всем столом парили в свободном полете гуси на этикетке. Рядом потрескивали щепки, все больше погружаясь в разгорающийся огонь костра.
– За окончание гражданской войны, – произнес тост Боря. – Сейчас же день рождения, – удивился Данила. – Это не имеет значения, – отозвался я, – он всегда первый, это как за родителей.
– Хорошо, за окончание гражданской войны, – отозвался Данила. Мы чокнулись и дружно выпили. Данила кинулся опять к огню, начал подкладывать дрова, потом принес маринованные шашлыки, две кастрюли. – Это свиные, а это говяжье, для тебя, Борисыч. Сам мариновал, специальный засол. – А ты что, свиных мне не дашь? – с тихой зловредной усмешкой спросил Боря.
Я понял, что Данила сам вошел в эту ситуацию, а Боря, конечно же, не мог пройти мимо, чтобы не повеселиться. Данила опешил. – Да, ну как же, да ради бога, ешь сколько хочешь. Я просто думал, ты не ешь свинину, пожалуйста, сколько хочешь. Я же подумал, что, а вдруг он не ест свинину, а свиные шашлыки самые вкусные, то что тогда делать, – оправдывался растерянный Данила. – Данила-мастер, свиные шашлыки самые вкусные после бараньих, – смеясь, сказал Борис, – я ем все, а пью только водку. Давай, по второй, за именинника, – предложил Борис, и разлил всем по рюмкам.
Мы выпили, и тепло холодного спирта водки растопило последний лед непонимания после знакомства. Данила положил в разгоревшийся огонь привезенные им дрова, и мы расселись вокруг стола, у нас было время поболтать, пока дрова превращались в угли для шашлыка.
– Слушай, Данила, Женька сказал, что в машинах хорошо разбираешься. У меня рулевое колесо вибрирует, недавно стало. Мне сказали, что надо все рулевое управление менять надо, а мне что-то не верится. Лажа какая-то.
– И правильно не верится, чем быстрее скорость, тем хуже вибрирует? – Да, точно, – подтвердил Боря. – Это просто, это колеса. Нужно сделать алайнмент. Жулики эти твои мастера. Иди к другим, и скажи им просто, что руль вибрирует, надо сделать алайнмент, – уверено сказал Данила. – Понял, – обрадовался Боря. – Кругом одни жулики, никому верить нельзя. – Либо жулики, либо жлобы, – я тут намедни заехал домой к своему хозяину, у него своя лесопилка, денег немерено, а дома ходит в старых носках: у них пятка протерлась, так он их перевернул дырявой пяткой вперед и так ходит. Ну, что за жлоб! И платит так же. Надоел он мне, я ему на все руки мастер, и там починю, и здесь, и на машинах лес пилю, все делаю, а он мне платит копейки. Уйду я от него в дальнобойщики, там и платят лучше, и страну посмотрю, а то сижу на его вонючей лесопилке и ничего не вижу, а он из меня все соки выжимает, платить нормально не хочет. – А революцию устроить не думал? – спросил Боря. – Какую революцию? – не понял Данила. – Социалистическую, – как ни в чем не бывало ответил Боря. – Борисыч, я не пойму, когда ты шутишь, а когда серьезно говоришь. Одну страну в жопу загнали, теперь другую загнать, что ли? И потом, я свою порцию дроби получил – с меня хватит. – Революция в России была построена на зависти, – начал развивать мысль Боря. – Так, – вмешался я, – надо повторить тост «За окончание гражданской войны».