Я разлил по рюмкам. – Я не коммунист и не большевик, но я марксист, – вполне серьезно продолжил Боря. – За окончание гражданской войны, – поднял я рюмку. Все согласились и выпили. – Люди поделены на классы. На бедных и… – Боря сделал паузу, как бы спрашивая продолжения у Данилы. – И богатых? – неуверенно ответил Данила.
– Нет, Данила. И очень-очень богатых, богатых настолько, что у них больше денег, чем в бюджете отдельных государств. Маленькая группка людей владеет основными богатствами планеты. В чем разница между человеком, живущем в трейлере, и человеком, живущем в доме за полмиллиона или семьсот тысяч баксов? В чем? – В чем? – все больше недоумевая, отозвался Данила. Я входил в такое же недоумение, как и Данила. – Да ни в чем, – спокойно ответил Боря, жуя бутерброд с икрой. – Подавляющее большинство людей, живущих в этих дорогих домах, живут в них, выплачивая ссуду банку. У кого-то своя небольшая компания, кто-то работает начальником в большой компании, но вот обстоятельства изменились, экономика упала, дела пошли в жопу, и вот ссуду банку платить нечем, дом не продается, и все, банкротство! И человек переезжает в трейлер. И вот два соседа: один живет в трейлере всю свою жизнь, а другой переехал туда из большого дома. Кто будет злее? Кстати, революцию в России делали те, кто жил в трейлерах, против тех, кто жил в больших домах, мотивированные обычной человеческой завистью. Внутри одного класса. Ну убрали анахронизм монархии, она и так бы отмерла, как в Англии. Пропасть между очень-очень-очень богатыми и всеми остальными всю глубже и глубже, вся эта глобализация, отмена пошлинных границ, позволяет супербогатым делать деньги, которые сто лет назад и не снились их предкам.
– Боря, при чем здесь хозяин Данилиной лесопилки и глобализация? – взмолился я. – Да ни при чем. Это мне так навеяло. Я подумал недавно, что все эти очень-очень богатые люди, умные люди, иначе они не были бы такими богатыми, они должны думать о том, как удержать в повиновении все эти массы копошащихся где-то там внизу, людишек. И я понял одну простую вещь; откровенно давить не получится, люди, когда задеты за живое, будут жертвовать жизнями, все, что есть, чтобы добиться справедливости, во всяком случае, как они ее понимают. Но скорее всего, могут стать разбойниками с большой дороги, просто начать охотиться, если узнают, за кем. Человек всегда к чему-то стремится, к деньгам, к свободе, счастью, к чему-то, чего у него нет. И вот возникает вопрос, как они контролируют людей, какие пути? По большому счету мне все равно, у меня чисто академический интерес. Я решил начать собирать теории заговоров, от самых фантастичных до самых реальных, придумывать самому, то, что услышу, то, что покажется подозрительным. Данила молча, не моргая, смотрел на поверхность стола, потом молча разлил водку. – Борисыч, тогда начни с теории, что евреи правят миром, – невозмутимо произнес Данила и поднял рюмку. Я засмеялся. Боря закатил глаза. – Меня никто править миром не приглашал. А знаешь, почему? Потому что денег нет. Все дело в деньгах. Все дело в деньгах. Если у тебя денег больше, чем весь бюджет какой-нибудь Буркина-Фасо, то тогда, возможно, ты будешь среди тех людей. Саудовские принцы втихаря сотрудничают с Израилем, сотрудничают с Америкой, и никакие религиозные различия никого не смущают: две политики – для толпы и для денег. И в этом вторая часть моего марксизма – интернационализм. Для меня глобализм – это когда очень-очень богатые загоняют всех в одно общее стойло, а интернационализм – когда простые люди находят общий язык.