Именно события четырёхлетней давности, о которых он предпочитал не говорить, изменили его жизнь раз и навсегда. Это случилось в феврале, в обветшалом вагоне электрички, которая зимой дышала промозглым холодом. Тогда его сломало что-то такое, от чего он не оправился даже сейчас, на этой лавке.
Это было время ошибок, затаённой обиды и немалой доли разочарования. С каждым годом Сергей удивлялся, как боль может превращаться в привычное состояние. Но именно сегодня что-то изменилось.
Едва уловимое чувство не давало ему покоя. То ли это было предчувствие, то ли его подсознание посылало зловещие сигналы.
Когда он посмотрел на часы в своём старом телефоне, экран неожиданно моргнул. 18:36. Этот маршрут был ему знаком. Тот самый час, та самая дата.
Глава 2. День, который всё изменил
В тот день Сергей работал допоздна. Ему нужно было сдать очередной проект, который уже давно превратился в рутину. Черчение, расчёты, согласования – всё это утратило для него смысл. Он просто двигался по инерции, будто поезд на закольцованной линии: вроде бы едет, но на самом деле возвращается туда, откуда выехал.
Было холодно. Февраль, кажется, только и знал, как забрасывать город снегом и обжигать промозглым ветром. Сергей кутался в свой старый серый шарф и торопливо шагал к станции. Электричка, как обычно, задерживалась, а он стоял на перроне вместе с десятками других утомлённых работой людей.
Люди вокруг выглядели как статуи из воска. Холод сделал их лица лишёнными эмоций: глаза устремлены в пустоту, руки глубоко спрятаны в карманы. У кого-то лёгкий пар вырывался с каждым выдохом, у кого-то даже не дымилась одинокая сигарета.
Сергей стоял в стороне, опершись на металлический столб, и старался не думать. Не вспоминать. Сны о прошлом всё так же преследовали его, но он научился игнорировать их, прячась за тусклым экраном телефона.
Когда наконец сквозь завывания ветра послышался грохот приближающегося поезда, Сергей почувствовал странный холодок. Это было как будто что-то чуть большее, чем просто февральский мороз. Словно его затянуло в этот миг – звук электрички казался ему тягучим, почти вязким.
Двери поезда открылись со скрипом. Сергей вошёл внутрь, прижался к холодной стенке у окна и тяжело вздохнул. Вагоны были наполовину пустыми, но какой-то невидимый груз нависал даже над этим пространством. Слабый свет стекался под потолком, будто вагон жадничал, выдавая ровно столько, сколько нужно для того, чтобы не ослепнуть.