Простой пример. Если попросить сравнить птицу и самолёт, человек с невысоким интеллектом скажет: «птица машет крыльями, а самолёт нет». Это просто. А вот шизофреник начнёт: «Птица не бомбит города… но если её специально обучить…» – и завернёт в такие дебри, из которых уже не выбраться. Наблюдать за этим – один из лучших способов понять, что перед вами человек с нарушением мышления.
Как выглядит психиатрическая госпитализация «изнутри»?
Человек в остром состоянии – шокирован. Представьте: вы – успешный директор, у вас случился срыв, вы сами приходите в стационар за помощью. И вот вы сдаёте телефон, одежду, остаётесь без связи, без еды, в больничной пижаме. Заходите в палату, где свернутый матрас, сетка-кровать, и навстречу вам выходит пациент с одутловатым лицом и гнилыми зубами: «Чё, новенькая, что ли? Мы тебя ночью ебать будем». Это реальная история. И это шок. Даже если потом ничего не происходит – человек в панике просится домой.
И вот родственники, которые ещё на днях вызывали скорую, потому что он их чуть не убил, видят его через несколько дней – после капельниц, в стабильном состоянии. Он уже спокойный, доброжелательный, говорит: «Заберите меня отсюда, здесь ужас». И они забирают. А психоз вскоре повторяется. И начинается цикл: стационар – улучшение – выписка – срыв – альтернативщики – снова стационар.
Именно поэтому психиатры настаивают на госпитализации при первом обострении. Потому что только наблюдая за человеком хотя бы две недели, можно увидеть реальную картину.
Нередко пациенты мобилизуются на короткое время. Когда приезжают санитары, а дома буйный псих разбивает мебель, он вдруг становится вежливым: «Здравствуйте, всё хорошо». Удивительно, но факт: даже в психозе человек может на 5 минут собрать волю в кулак, чтобы «не попасть».
Почему диагноз в психиатрии – это субъективное мнение комиссии?
Есть три врача, которые принимают решение: лечащий врач, заведующий отделением и председатель клинико-экспертной комиссии – обычно опытный ночмед. И даже у них может не быть единого мнения. Я сам сталкивался с ситуацией, когда докладываю девочку, уверен – шизофрения. А начмед говорит: нет. Через две недели работы я сам начинаю сомневаться. Прихожу с уверенностью, что всё-таки не шизофрения. А он смотрит на неё и говорит: нет, всё-таки шизофрения.