Сигарета красиво тлела и оставляла тонкую полоску дымки. Это было мое пало санто, моя свеча и мой ладан, разносящий вокруг благодать и милость.
Я наконец присела на каменном берегу и сняла кеды, чуть размяла ноги. Жаль, что весь город спит и не знает обратной стороны лета. Ночью по углам убираются заботы, набившие оскомину, и выползают демоны, точащие границы тела. Ночью можно было не прятать их, а увидеть самому, может, поссориться, а, может, и подружиться.
Сейчас, наверное, я могла не врать себе об одиночестве. Я была одинокой и всегда ею буду. Меня с самого начала тяготила мысль о ночной прогулке, которая, конечно, пройдет без компании. Я не врала себе, что нет даже смысла никому предлагать эту авантюру – не было людей, которые бы согласились. Была я одна – сама у себя.
Одиночество редко кроется только в том, что нет друзей, нет партии, нет приятелей. Поистине одиночество сидит в огромном потоке людей, рядом с которыми невозможно снять доспехи.
Снять доспехи – значит содрать с себя кожу, оголив неприглядные внутренности, и протянуть в руке, как Данко, сияющее сердце. Не всем оно понравится. Кто-то будет смущен, кто-то раздавлен, кто-то может убежать в истерике и страхе. Но найдется тот, кому сердце покажется бесценным сокровищем, он примет его без колебаний и будет хранить рядом со своим.
Одиночество заканчивается, когда два сердца находят друг друга. Тогда движение вслепую переходит в осознанное, красочное, настоящее. Ну, так мне кажется.
Я прилегла на откосе набережной. Положила голову на бетон. Закрыла глаза. Один. Два. Три. Четыре. Успокаивались мои глаза. Успокаивались мои волосы. Каждый волос в белой копне аккуратно подергивался от дуновений ветра. Губы дремали. Им тоже было спокойно и благостно.
Я просто лежала. Наверное, здесь, среди прохлады и озорного страха быть пойманной, было лучше всего думать с закрытыми глазами.
Мне хотелось, чтобы ветер приподнял мое тело и начал ласково укачивать, пусть хотя бы на несколько секунд жесткий камень сменился бы на невесомую воздушную подушку.
Я думала о том, о чем думала каждый день, главным образом потому, что не приходила в этих мыслях к выводам. Я крутила это в голове, и это бесконечное колесо вопросов зацикливалось, начиналось заново, катило по новым дорогам, приплетало новые оттенки, новые песчинки и миллиграммы пыли.