«Это не просто помехи, Тарик,» вмешался Ксандер, склонившись над консолью. «Это… это как будто сам сигнал подвергается тем же искажениям, что и пространство. Будто он проходит через среду, где законы физики меняются мгновенно. Посмотрите!» Он показал на другой экран. «Я пытался отправить простой пакет данных – закодированный приветственный сигнал. Вот что мы получили обратно.»
На экране появилось изображение: не текст, не видео, а мерцающая, быстро меняющаяся абстракция из цветов и форм. Это было красиво и пугающе одновременно, как произведение искусства, созданное обезумевшим разумом. Оно не имело никакого смысла с точки зрения информации.
«И это ещё не самое худшее,» тихо добавил Тарик, понизив голос. «Иногда… иногда прорываются обрывки.»
Он активировал фильтр, который пытался выделить из хаоса хоть что-то, напоминающее речь. Экраны заполнились статикой, и сквозь неё начали пробиваться звуки. Сначала – короткий, истошный крик, обрывающийся на самой высокой ноте. Затем – фрагмент фразы на зедианском, язык которого был знаком экипажу благодаря универсальному переводчику, но сейчас слова были искажены, произнесены с невероятной скоростью или замедлением. «Оно… оно… меня… ется…» – прозвучало из динамиков, затем мгновенно сменилось бессмысленным лепетом или шумом. Затем – звук, похожий на обрушение чего-то гигантского. И снова голоса, но теперь полные паники и отчаяния. «Не смотрите… не туда… оно… заберите нас…» А потом – тишина, которую сменял лишь тот самый низкий, пульсирующий гул Аномалии.
Эти обрывки были хуже полного молчания. Они рисовали картину ужаса, происходящего на планете, но не давали никакой полезной информации, только усиливали чувство беспомощности и страха. Лейла Хан, которая находилась на мостике, с тревогой следила за реакцией экипажа. Даже самые стойкие из них не могли не чувствовать, как эти звуки проникают под кожу, рождая беспокойство и тревожные образы.
«Мы пытались использовать визир глубокого проникновения, Капитан,» сообщил Артур, его голос был жестким. «Визуализация поверхности нестабильна. Картинка прыгает, искажается. Здания меняют форму. Я видел… я видел нечто, что выглядело как живая тень, скользящая по поверхности. Не могу подтвердить, что это было.»
Борг, стоявший чуть поодаль, издал низкий, гортанный звук – аналог боргианского «хм». Его огромные, свернутые кулаки казались единственным надежным и неискаженным объектом на всем мостике.