Это не был обычный сигнал бедствия. Стандартные протоколы Федерации Миров предусматривали четкие коды, устойчивые частоты и системы шифрования, гарантирующие, что даже из глубины астероидного поля или через плотную туманность крик о помощи будет услышан и понят. Сигнал, пришедший с планеты Зед-15, был иным.
Он начался как слабый пульс на границе дальности датчиков «Звездного Странника», но быстро усилился, пробившись сквозь стандартные фильтры и вызвав тревогу навигационного офицера. Это был не просто шум или помехи. Это было искажение. Частоты прыгали хаотично, временные метки не соответствовали реальному времени, а сама структура сигнала казалась нелогичной, будто она одновременно поступала из нескольких точек пространства или из разных моментов времени. Аудиодорожка, если её удавалось расшифровать хотя бы на мгновение, представляла собой какофонию из панических криков, непонятных звуков и странного, низкого гула, от которого мурашки бежали по коже даже через динамики. Визуальные фрагменты, пойманные из обрывков передачи данных, были ещё хуже – мелькающие, сюрреалистичные образы: архитектура, меняющая форму прямо на глазах; люди, растворяющиеся в воздухе; пейзажи, складывающиеся сами в себя.
Научный офицер Ксандер, вызванный на мостик, быстро погрузился в анализ данных. Его обычно веселые глаза за стеклами очков стали напряженными. «Это… это не просто сбой, Капитан,» пробормотал он, глядя на графики, которые казались произведениями безумного художника. «Энергетическая сигнатура нестабильна, не соответствует ни одному известному источнику. Частоты ведут себя… аномально. Будто законы физики там работают иначе. И эти временные сдвиги… невозможно определить, когда именно был отправлен сигнал. Он как будто существует