30. Мы только что затронули мысль о творении, которая представляет собой специальную проблему в рамках корреляции Бога и мира. Но помимо творения, цель усиливает корреляцию Бога и мира; она возвышает творение до сохранения. Сохранение есть новое творение. И потому творение, возможно, в основе означает не что иное, как обновление сохранения. Оно образует подлинную проблему; а не, как часто думают, преимущественно или даже исключительно творение из ничего.
Однако сохранение требует дальнейших предпосылок. Оно не только сохранение настоящего как подлинной реальности, но и выходит за пределы настоящего во всю будущность: выходит ли оно тем самым и за все пределы реальности? Это не может быть смыслом, если мы правильно усвоили из логики учение о наличном бытии. Какой же тогда смысл может иметь сохранение, если он не ограничен связанной с настоящим, основанной на нём реальностью, а относится к бесконечной будущности?
Здесь нам ещё не нужно говорить, что мы переступаем область проблем логики с этой искомой постановкой цели. И нам также ещё не нужно раскрывать положительный смысл, который эта постановка цели Бога для будущности наличного бытия имеет. Мы можем пока оставаться в рамках логики, чтобы извлечь из неё одну важную мысль.
31. Мы рассматривали цель в общем значении понятия. Но здесь различие приобретает новую значимость, которую Платон установил между понятием и идеей. Логическому действию цели точнее соответствует идея. Понятие переходит в закон и сливается с ним. Там, где математически формулируемые законы прекращаются, цели не только не исчезают, но там они, собственно, и начинаются. Если подлинный смысл понятия выражается в законе, то подлинный смысл идеи – в целевом действии. И если цель возникает на границе математического естествознания для биологии, то она открывает всё обширное поле гуманитарных наук, которое без неё не могло бы ни возникнуть, ни тем более существовать.
32. И на границе познания природы возникает поэтому для возможности гуманитарных наук и для возможности этики, которая, так сказать, является их логикой, вопрос: Какое отношение существует между бытием Бога и наличным бытием природы? Если вопрос звучит: Какое отношение существует между бытием Бога и бытием природы, то в нём лишь воспроизводится общий вопрос понятия относительно его членения у Бога и у природы. Если же вопрос звучит: Какое отношение существует между бытием Бога и наличным бытием природы, то речь идёт уже не просто о логике понятия, а осуществляется постановка цели. Смысл вопроса тогда таков: Какую цель имеет Бог для наличного бытия природы? Или также: Какую цель имеет наличное бытие природы для Бога? В обоих случаях цель осуществляет идею; идею Бога, идею человека; или точнее: цель осуществляется в идее. В логической деятельности существует тождество между целью и идеей.