18. Однако этим дело не может ограничиться тем, что имманентность философии в религии констатируется, а выделение философских мотивов в религии становится предметом философии религии. Этим трансцендентальное дело было бы лишь поверхностно начато; тогда счёт был бы предъявлен без хозяина. А хозяином везде является единая система философии.
19. Поэтому должен возникнуть новый вопрос: Какое место принадлежит религии в системе философии? Или же ей вообще не принадлежит никакого самостоятельного места в системе? – Быть может, дело обстоит так, что религия образует естественный и не в меньшей степени методологический придаток к этике?
Этот вопрос имеет основополагающее значение: его нельзя просто отрицать, а можно лишь утверждать при определённых условиях. Религию нельзя отрывать от живой связи с этикой, даже если бы из-за этого она оказалась неспособной к самостоятельности.
Самостоятельность может стать вопросом лишь позже, когда присоединение религии к этике будет обеспечено и нерасторжимо закреплено. Только тогда можно будет рассмотреть вопрос: не окажется ли возможным выявить из этой связи особый характер религии и на его основе – своего рода самостоятельность.
20. Сам по себе культурный факт религии не составляет достаточного основания для трансцендентального вопроса, потому что этика должна дать первый ответ, первый и неизбежный. И единство системы также не обнаруживает пробела, который могла бы заполнить религия, ни для членов системы, удовлетворяемых этикой, ни для направлений сознания, порождающих культурное содержание, которые, кажется, исчерпываются познанием, волей и чувством, взятыми во всей их чистоте.
Тем не менее, трансцендентальный вопрос должен быть здесь поставлен, потому что необходимо раскрыть философскую составляющую религии и определить её систематическую чистоту. Эта систематически-философская составляющая образует проблему, которая открывает доступ трансцендентальному вопросу. В чём она состоит? Её необходимо раскрыть. Если бы она была дана в признанном виде, то её чистое порождение, её систематическое раскрытие, её выделение среди основных понятий и основных направлений сознания, формирующего систему философии, оставались бы оправданным, необходимым вопросом.
21. Однако при этом интерес к самостоятельности религии отступает перед интересом к ее особенности. Если удастся четко определить ее особенность в системе философии и интегрировать ее в эту систему, то такая обоснованная особенность с лихвой возместит утрату так называемой самостоятельности. Возникнет вопрос: может ли вообще существовать самостоятельность для какого-либо направления культурного сознания, которая не заключалась бы в интеграции в систему философии? И если эта интеграция, предполагающая особенность, обеспечена, то самостоятельность вообще не может составлять никакой иной проблемы в допустимом значении. Важна лишь особенность. И для религии, как и для всех гуманитарных наук, происходящих от этики, эта особенность должна определяться их происхождением от этики. Этика для них всех – их вторая логика. Это должно относиться к религии так же, как к государству и праву, и ко всей философии истории.