"Мы формируем Альянс именно для того, чтобы справиться с этой анархией", – твердо сказала Лира. "Чтобы объединить наши ресурсы, наши знания… и наши новые способности. Те, кто учится работать с Глифом, а не бороться с ним, находят пути. Мы можем делиться этими знаниями. Создавать новые протоколы. Но это требует доверия. И открытости."
*Ложь. Она что-то скрывает. Они хотят контролировать поток.*
Чья-то мысль. Скрийнов? К'Тарр? Или кто-то еще в зале? А может, кто-то далеко?
Лира заставила себя не реагировать. Психическая открытость была одновременно проклятием и даром. Ты чувствуешь враждебность, но ты также чувствуешь уязвимость под ней. Чувствуешь скрытые мотивы, но и искреннее желание мира. Дипломатия стала игрой не только слов и жестов, но и эмоций, намерений, пульсирующих в общем поле. Это было изматывающе. Нельзя было полностью отступить или солгать.
За пределами этого зала, в тени страха и непонимания, росло другое движение. "Орден чистых". Они проповедовали изоляцию. Отключение. Они считали Глиф заразой, порчей. Они говорили, что он уничтожает душу, размывает идентичность. И они предлагали решения. Радикальные. "Очищение" сознания. Искали способы "отключить" связь. Некоторые утверждали, что они ищут способ уничтожить Сущность.
Лира чувствовала их присутствие в общем поле. Острые, холодные точки. Отторжение. Ненависть. Страх перед потерей себя. Этот страх был понятен многим, он был им близок. И Орден набирал силу. Они совершали диверсии против тех, кто пытался использовать Глиф для перемещения или связи. Они устраивали демонстративные "ритуалы очищения", иногда насильственные, над теми, кто казался слишком "погруженным" в связь.
*Чистота. Отключить шум. Вернуть тишину. Вернуть себя.*
Эти мысли были как лед в потоке. Они не были сиюминутными, как страх Скрийнова. Они были… убеждением. Опасным убеждением. Лира знала, что борьба идет не только за ресурсы или территории. Она идет за саму природу бытия.
***
На борту "Странника", некогда надежного грузового корабля, Капитан Рау выругался. Инструментальная панель мигала красным. Не потому что что-то сломалось, а потому что приборы просто не знали, что показывать. Они были рассчитаны на ньютоновскую физику и предсказуемые звездные карты.
"Лиам, ты уверен, что это сюда?" – прорычал Рау, глядя на мерцающую, размытую проекцию звездного поля, которое не совпадало ни с одной известной картой.